Книга Не все мы умрем, страница 34 – Валерий Гордеев, Елена Гордеева

Железнодорожники не понимают.

— Ах нет! — И глава конвоя выдает тираду: — А вы помните, что случилось на энском переезде энской железной дороги по вине путевых обходчиков? Они вручную перевели автоматическую стрелку на заброшенную ветку, цистерны перевернулись, серная кислота вступила в незапланированное взаимодействие с ближайшим населенным пунктом и выжгла его дотла! Железнодорожников судили. И станционное начальство начинает вспоминать, что когда-то по телевизору они что-то подобное видели, какой-то гневный репортаж в программе «Время». Чур меня, чур! Нехай охраняют.

Эту притчу придумала тоже Евгения. Правда, не с Ульяновской веткой, а с Владикавказской. Тогда еще возили спирт из Осетии. Теперь ей предстояло перенести эту схему на новую почву. А это уже сложная задача с несколькими неизвестными. Она переключилась на нужный файл — «тарифы». В компьютер была заложена программа нахождения оптимального тарифа при заданных условиях: вес, километраж, расстояние, время. Есть три варианта, как провести спирт от Ульяновска до Москвы. Оптимальным получался горьковский маршрут. А теперь внимательно следите, за что Барсуков платил ей пятнадцать процентов.

— Таечка, соедини меня с Горьковской железной дорогой.

Через минуту Таечка выходит на Нижний Новгород:

— Алле! Здравствуйте. — И торжественно: — Говорит Москва! Генеральный директор компании «Экотранс» Евгения Юрьевна Смолянинова! Евгения Юрьевна, Нижний. На проводе Алексей Максимович. Соединяю.

— Добрый день, Алексей Максимович!

— Добрый, — отвечает несколько растерянный начальник Управления дороги. — Чем могу быть полезен?

— Вы помните нашу последнюю встречу в МПС? Вы говорили, что у вас проблемы с «Трансмонтажавтоматикой».

Бедный Алексей Максимович напрочь не помнил ни какую-то Евгению Юрьевну, ни как она выглядит, ни о чем они тогда беседовали. Но с «Трансмонтажавтоматикой» проблемы у него действительно были, как у всех нормальных железнодорожников, почти год назад, о чем он и сообщил собеседнице.

— Жаль, — вздохнула Москва. — А у меня как раз появилась возможность вам помочь.

Алексей Максимович прямо-таки вцепился в телефон.

— Подождите, не вешайте трубку! Евгения…

— Юрьевна! — подсказала Москва. — Я слушаю, слушаю.

— А не могли бы вы нам помочь насчет рельсов? У нас сейчас страшный дефицит.

— Да-да, конечно. Изложите ваши беды.

— Понимаете, мы всегда получали рельсы из Челябинска. Они соглашались на частичное погашение векселями. А теперь только деньги давай! Говорят, погасите свои старые долги, тогда обсудим новые контракты. Представляете?

— Представляю, — ответила Евгения. — А какую сумму вы задолжали Челябинску? Ах, сто миллионов. — Она вздохнула и помолчала. Алексей Максимович терпеливо ждал. Еще бы! А вдруг решится его судьба и он еще год просидит в этом кресле? А Евгения смотрела на секундную стрелку. Минута прошла. Достаточно. — Алексей Максимович! Я постараюсь вам помочь. Конечно, на все сто процентов я обещать не могу, но в Челябинске у меня есть свои интересы. Я вам перезвоню.

— Оставьте хоть ваш телефон! — заорал вдогонку Алексей Максимович. Но услышал голос Таечки, похожий на автоответчик:

— С вами говорит секретарь генерального директора компании «Экотранс». Наши телефоны: 925-00-90. И дальше: один, два, три, четыре, пять («вышел зайчик погулять», — Таечка добавляла про себя). Факс: 925-25-25. Москва, разумеется. Всего вам доброго. Пик-пик-пик… Отбой.

— Таечка, соедини меня с Челябинским металлургическим комбинатом. Отдел маркетинга.

— Это Челябинск? Здравствуйте. Меня интересуют долговые обязательства Горьковской железной дороги.

— Где же вы раньше были! — так и запела трубка. — Мы их полгода назад за пятьдесят процентов отдали нашей Южно-Уральской ГРЭС. В зачет погашения долгов по электроэнергии.

— Телефончик не подскажете? У кого, говорите, они сейчас в руках? При чем здесь Приморэнерго? — настала очередь удивляться Евгении.

— А у них свои перерасчеты, — отвечал Челябинск.

— Благодарю вас. — Евгения повесила трубку и задумалась. Владивосток, Владивосток. Приморэнерго. Что она недавно по телевизору слышала? Вспомнила! Во Владике веерное отключение электроэнергии. Потребители задолжали энергетикам деньги. А те, в свою очередь, не могут расплатиться с поставщиками топлива. Приморэнерго почти банкрот, дело передано в Арбитражный суд. Но это было зимой. А что сейчас? Надо звонить во Владивосток.

— Таечка, Приморэнерго. Владивосток.

Во Владивостоке ей сообщили, что дело о банкротстве Приморэнерго находится в Высшем арбитражном суде в Москве.

— А какова сумма долга? — спросила Евгения.

Сумма была огромной. Секунду Евгения думала. И созрело решение. Парадоксально, но то, что сумма огромная, ей было на руку!

— Я предлагаю вам следующую схему, — ринулась она в атаку. — Мы откладываем рассмотрение вашего дела в Высшем арбитражном суде. Взамен вы заключаете с нами договор о переуступке нам векселей Горьковской железной дороги за тридцать процентов их стоимости. Как? Идет?

В трубке недовольно заурчали. Это их, мол, не спасет.

Евгения вздохнула. Естественно, они не понимали. Естественно, в Приморэнерго сидят не Лобачевские. А то, что она предлагает им, это уже даже не Лобачевский, а виртуальное Гильбертово пространство.

— С первого раза вы, конечно, покроете лишь часть долга, — втолковывала Евгения. — Но у нас есть возможность работать с вами на долговременной основе. Если вы и впредь будете принимать векселя Горьковской железной дороги, мы их у вас будем и дальше выкупать. Вы, таким образом, сможете постепенно погасить свой долг перед поставщиками. Теперь понятно?

Лукавство, конечно, здесь было. Не успев расплатиться за один долг, Приморэнерго перманентно впадало в другой. И лукавство состояло в том, что, вытаскивая Приморэнерго из мата (мы, естественно, имеем в виду шахматы), она ввергала их в патовую ситуацию, из которой уже невозможно выбраться. В шахматах при этом заключают ничью. Но в жизни игра продолжается! Люди ходят на работу, вырабатывают киловатты-часы электроэнергии, получают зарплату, на нее кормят семью, играют свадьбы, рожают детей, но без компании «Экотранс» больше обойтись не могут. Они связаны с ней намертво. Только философ может правильно осмыслить экономическое положение в стране как систему, в которой материальные ценности вырабатывают одни, а деньги за это получают другие, оставляя производителю ровно столько, чтобы он не умер с голоду. Вот мы и говорим вам: патовая ситуация. Ну как, теперь поняли, почему Барсуков платил Евгении пятнадцать процентов от сделки?

— Поняли, — ответил Владивосток.

Смотри-ка: даже на таком расстоянии доходит!

— Тогда к вам сегодня вылетит наш человек с подписанным договором. Текст договора мы согласуем с вами по факсу. По этому договору вы передаете ему по доверенности все векселя Горьковской железной дороги под обязательство нашей фирмы. Мы рассчитаемся с вами в течение десяти банковских дней. Устраивает?