Онлайн книга «Первый день вечности»
|
Заглянул, было, и Дед Пахом — охранник. Прозвище ("Дед Пахом и трактор в ночном" — помните?) ему совершенно не шло. Скорее — мальчик-одуванчик, как сказал однажды Кирилл. С его непрестанно декларируемой, застарелой ненавистью к голубым, розовые щёчки и опрятные лапки длинного Деда Пахома раздражали Кирилла несказанно. Невинно оболганному Деду Пахому налили полстаканчика водки, дали пирожок и решительно вытолкали выполнять свой долг. Иначе бы он не ушёл. Работал он недавно и ему, похоже, нравились все, без исключения, девушки АТР. — Ладно, — уныло сказал Кирилл, — вот ребята придут, и я с ними от вас уйду. В ночь и туман. "А в животе у крокодила — темно и скучно и уныло". И лишу вас своего молодого упругого тела. Вон, Деда Пахома вам оставлю. Для совращения малолетнего… пусть узнает, что с девушками — тоже можно! В этот момент всё и началось… А теперь это самое "всё" было просто и незатейливо — мелко, тоскливо, мерзко. Вика вспомнила бесланских детей, и ей стало совсем грустно: "Мы-то взрослые все… ну, за исключением Деда Пахома… а там… там они были маленькие…" "Как Артёмка" — немедленно доложил услужливый внутренний голос… "Да заткнулся бы, наконец!!! Заткнись, по-хорошему прошу! Слава Богу, Артёмка у мамы, в Алапаевске…" "А зачем ты его туда отправила, коза? — ехидно осведомился внутренний голос. — Ты любви ждёшь, звезда ты… местного масштаба! И если нет на свете любви большой и чистой, то ждёшь хотя бы маленькой и похотливой… но — своей. Своей, понимаешь, да? "Ну и что?" "А то!.. Ты бы к Андрею прилепилась, если бы он вчера опять с этой тихоней не ушёл!.. Он тебе нравится… и Кирилл тебе нравится… а он не пришёл… и вообще, ты с кем была, помнишь?" "Не помню" "Ты с пьяненьким Махно была, дура ты ненормальная! А сейчас он около Оксаны-второй ошивается… утешает…" "Ну, и что?" "Это сейчас "ну и что", а ночью ты здорово ревела, помнишь? Ты же разобиделась на Махно, что он около тебя отирался, а провожать не пошёл! Потому что мужик… Потому что хочется, чтобы не просто Вику-отчаюгу, матершинницу и Мисс Строптивость в тебе видели, а женщину… чёрт бы их всех побрал!!! Женщину, а не военфельдшера или журналистку с красивыми ногами и фотогеничным лицом…" "Да ты ЗАТКНЁШЬСЯ, или нет?!!" Внутренний голос недовольно замолчал. Кряхтел что-то неразборчивое и тоскливое на самом краешке сознания, но и то — хлеб. И пусть бубнит, лишь бы не орал, как пожарная сирена. Вика вдруг вспомнила, как визжала Оксана-вторая: "Ты чего? Вы чего? Ну, хочешь, боец, я тебе отдамся?! Тебе, лично! Только не трогай Пахома, слышишь?!.." Впрочем, все мы визжали… Кирилл матерился, орал. Солдат этот, Малый, стрелял в потолок коридора. Бегали все, дёргались… дурдом! Дед Пахом, бедный, с разбитой мордой сидит. Дамочка с прямого эфира… не знаю, как зовут… на ней вообще лица нет. У Малого коробка эта… страшная, с взрывчаткой и выключателем на боку. А, ведь, дети. Сущие дети! Динамик громкой связи в студии ожил и пробурчал: — Ты нормально? — Нормально, Светик. Только что влетел возбуждённый Мустафа. Он несвязно, путаясь в словах и оглядываясь, бормотал что-то про какую-то дверь. Андрей не сразу понял, что он выкрикивает, и теперь холодел, думая о том, что за этой дверью сидит перепуганная Ольга. Из коридора доносились осторожные, но вполне внушительные удары. Два придурка пытались прикладами сковырнуть врезанный замок. — Слушай, — не выдержал Роальд Вячеславович. — Там, около сортира, есть шкаф. Железный. Справа. В нём инструменты должны быть. А ключи, по идее, у Пахома, у охранника то есть. Впрочем, вру… от рекламы ключи на вахте не оставляют. Москвич, демонстративно не обратив внимания на старого оператора, набычился, пристально разглядывая Андрея: — А что это ты так ёрзаешь? Андрей хотел уже сказать дерзость, но удержался. — Жена у меня там сидела, — сухо сказал он. — Не знаю — ушла или нет. … что сейчас подумала Ленка — бывшая жена?.. и дочь?.. Он мысленно взмолился, чтобы они ничего не видели, вообще не смотрели телевизор и ни о чём не знали. Всё-таки три года прошло, после того, как Ленка упорхнула от Андрея… Мустафа выскочил обратно в коридор. Удары внезапно прекратились. Похоже этот… Филон, высадил-таки хлипкую деревянную дверь. Андрей вспомнил, что на днях её нечаянно выворотил массивный сын директора Ершова. Вместе с косяком. Так, мимоходом толкнул, балуясь. Эх, тоже мне, солдаты-воины. — Что там? — заорал напрягшийся Москвич — Ща… — донеслось из коридора, — посмотрим!.. — Филон, сами не лезьте! — ещё громче кричал взвинченный Москвич, вставая и судорожно поворачивая ствол от Роальда Вячеславовича к двери студии. — Давайте, я загляну! — взмолился Андрей, путаясь пальцами в проводе петлички. — Да любого давай! — испуганно орали из коридора. — Тут окно открыто! Господи, хоть бы не убилась! — мелькнуло в голове. Всё стало ясно — Ольга всё-таки рискнула… молодчина!.. малыш мой любимый… хоть бы… — Сидеть! — кричал Москвич, больно тыкая Андрея под рёбра своей чёртовой железякой. — Хватит орать! — яростно захрипела Светка, и динамик взвизгнул. Видно было, как рядом с ней топтался внезапно побелевший Вован, прикладывающий автомат к плечу. Похоже, ему уже мерещились спецназовцы, лезущие прямо в двери и окна режиссёрки. — Иду! Иду уже! Тихо! — вдруг по-заячьи пискляво закричали в коридоре. — Не стреляйте, иду! — Гошка… — обречённо выдохнул Роальд. — Убьют же… Слышно было, как Гошка яростно кричал уже из рекламного отдела: — Ну, чего вы ссыте, козлы, нет здесь никого! Вот вам вот шкаф, столы, стулья!!!…нетникогопаразитыуродыпоганые… нет тут! никого!!! — Давайте все успокоимся, а?!! — не своим голосом взвыл Андрей. Стало тихо. Совсем-совсем тихо. И в этой тишине за стеклом появился взъерошенный Гошка с заплаканными глазами, вытер рукавом мокрое красное лицо, наклонился к пульту микрофона и сказал севшим голосом: — Там никого нет, Андрей. И во дворе никого видно. В дверях появилась сконфуженная рожа Филона. Он явно хотел что-то сказать, но только открывал рот, глядя на Москвича. — Так, — сказал Москвич, ни на кого не глядя, — Мустафа и Филон сейчас забаррикадируют дверь… Из коридора, со стороны новостей, вдруг радостно донеслось: — Пацаны! К нам депутат! Наверное, из Москвы-ы-ы! — Не понял… — растерянно сказал Москвич. Из-за стекла донёсся истерический хохот Светки. — Пока свет горит — мы в эфире, — примирительно сказал в новостной комнате оператор Лекс. — Так уж сетевую разводку слепили в своё время, помнишь, Оксан? Всё — абсолютно всё — на одном входящем силовом кабеле. Субботники наши помнишь? |