Онлайн книга «Я исповедуюсь»
|
– Вы останетесь поужинать? – Не знаю. Я не строю столь далеко идущих планов. – Чем обязан? – Вас непросто было найти, доктор Будден. Я потерял след в одном из монастырей траппистов и долго не мог выяснить, куда вы делись. – И как же вам это удалось? – Я посетил главный архив ордена. – Ох уж это пристрастие к безупречной документации и архивам… Вас там хорошо приняли? – Они, должно быть, и сейчас не знают, что я к ним наведался. – И что же вы обнаружили? – Помимо фальшивого прибалтийского следа, я нашел упоминание о Штутгарте, Тюбингене и Бебенхаузене. И в этой деревеньке мне удалось сложить кое-какие детали головоломки с помощью одной очень милой старушки. – Моей кузины Герты Ландау, да? Она всегда любила поболтать. Наверно, была счастлива, что могла с кем-то почесать языком. Простите, продолжайте. – Да это, собственно, все. Я потратил годы на то, чтобы эту головоломку решить. – Тем лучше. Вы позволили мне внести хоть малую лепту в исправление зла, которое я совершил. – Мой заказчик хотел бы, чтобы это случилось раньше. – Почему он не арестует меня и не предаст суду? – Мой заказчик стар, он боится проволочек и чувствует, что недолго проживет. – Н-да. – А он не хочет умереть, не увидев мертвым вас. – Понимаю. Как же вы отыскали меня? – О, было много чисто технической работы. Я занимаюсь очень скучными вещами: сую нос повсюду, пока наконец что-то не прояснится. Прошел не один день, пока я не догадался, что тот Бебенхаузен, который мне нужен, вовсе не в Баден-Вюртенберге. Иногда я даже думал, что помогаю тому, на чей след должен напасть. Он заметил, что врач старается сдержать улыбку. – Вам понравился Бебенхаузен? – Очень. – Мой потерянный рай. – Доктор Мюсс рукой отогнал воспоминание и теперь по-настоящему улыбнулся. – Вы долго промешкались, – заметил он. – Я уже вам говорил. Когда мне сделали заказ, вы были далеко и хорошо спрятались. – Чтобы иметь возможность работать и кое-что исправить. – Он заинтересовался: – А как выполняется заказ? – По отработанной схеме и… совершенно бесстрастно. Доктор Мюсс подошел к шкафчику, который оказался холодильником, и вынул оттуда миску, полную чего-то неопределенного, что могло быть едой. Он поставил ее на стол вместе с двумя тарелками и ложками: – Если позволите. В моем возрасте я ем как воробышек… мало и часто. Иначе могу упасть в обморок. – Неужели такому старому врачу доверяют? – Другого здесь нет. Надеюсь, что после моей смерти больницу не закроют. У меня договор с властями деревень Белеке и Киконго. – Я очень сожалею, доктор Будден. – Да. – И, указывая на непонятную еду в миске: – Это просо. Лучше, чем ничего, поверьте. Он положил несколько ложек в рот и передал миску посетителю. Затем спросил, не прожевав: – Что вы имели в виду, сказав «по отработанной схеме и совершенно бесстрастно»? – Ну, разное… – Нет, пожалуйста, мне интересно. – Ладно, например, я никогда не знаю своих заказчиков. Они меня тоже, естественно. – Логично. Но как вы это все осуществляете? – Это целая система. Заочное общение вполне возможно, но необходимо тщательно проверять, с нужным ли человеком ты общаешься. И надо научиться не оставлять никаких следов. – И это тоже логично. Однако сегодня вы приехали на машине Макубуло Жозефа, а он – неисправимый болтун, который, наверно, уже успел всем рассказать… – Он рассказывает всем то, что нужно мне. Придуманную мною версию. Уж простите, не буду вдаваться в подробности… А как вы узнали, что меня привез именно этот таксист? – Я основал больницу в Бебенбелеке сорок лет назад. Я знаю точно, какая собака залаяла и чья курица закудахтала. – Так вы приехали сюда прямо из Мариавальда? – Вам так интересно? – Чрезвычайно! У меня было время как следует подумать о вас. Вы всегда работали один? – Я работаю не один. Еще до рассвета сюда приходят три медсестры, чтобы принять пациентов. Я тоже встаю рано, но не так. – Мне жаль, что я вас отвлекаю. – Не думаю, чтобы сегодня это было очень важно. – А вы занимаетесь еще чем-нибудь? – Нет. Я отдаю все свои силы нуждающимся в помощи каждый час оставшейся мне жизни. – Это похоже на церковную клятву. – Так я… все еще наполовину монах. – Разве вы не оставили монастырь? – Я вышел из ордена траппистов и покинул монастырь. Но по-прежнему чувствую себя монахом. Монахом без общины. – Вы проводите службу и все такое? – Я не священник. Non sum dignus [335] . Они воспользовались паузой и отъели как следует проса из миски. – Вкусно, – сказал посетитель. – Если честно, я этим сыт по горло. Соскучился по еде. Например, по Sauerkraut [336] . Уже не помню ее вкуса, но скучаю. – Эх, если б я знал… – То, что я скучаю, совсем не значит, что… – Он проглотил еще одну ложку проса. – Я не заслуживаю Sauerkraut. – Вы, наверно, преувеличиваете. Какое я имею право… – Нет у вас такого права, уверяю вас. Он вытер рот тыльной стороной ладони и отряхнул чистый, как прежде, халат. Потом отодвинул поднос, не спрашивая, наелся ли его собеседник, и они остались лицом к лицу, сидя по обе стороны пустого стола. – А фортепиано? – Забросил. Non sum dignus. От одного воспоминания о музыке, которую я раньше боготворил, меня теперь тошнит. – Вы не преувеличиваете? – Скажите мне, как вас зовут. Молчание. Посетитель что-то обдумывал несколько мгновений. – Зачем? – Из чистого любопытства. Мне это не пригодится. – Лучше не говорить. – Как вам угодно. Оба не смогли удержаться от улыбки. – Я не знаю заказчика. Но он сообщил мне ключевое слово, которое вам многое объяснит. Вам не интересно, кто меня послал? – Нет. Кто бы вас ни послал – добро пожаловать. |