Онлайн книга «Не считая собаки»
|
– В других церквях? – Да, вы разве не слышали? Поскольку у нас появилась возможность выносить объекты из прошлого, я моментально задумала целый ряд проектов. Землетрясение в Сан-Франциско, съемочная площадка «Эм-джи-эм», Рим до пожара, устроенного Юлием Цезарем… – Нероном, – поправил я. – Да, именно. Вам нужно будет добыть скрипку, на которой играл Нерон. – Но она ведь не сгорела в огне. Выносить можно только то, что распалось на базовые составляющие… Леди Шрапнелл отмахнулась небрежно. – Законы создаются, чтобы их нарушать. Мы начнем с четырнадцати церквей Кристофера Рена, погибших во время блица, а потом… – Мы? – слабым эхом откликнулся я. – Разумеется. Вас я уже записала особо. – Она вдруг воззрилась грозно на епископский пенек. – Откуда здесь лилии? Велено было – желтые хризантемы! – Я думаю, лилии вполне уместны, – вступился я. – Как-никак собор и его сокровища буквально восстали из мертвых. Символически… Символизм ее не интересовал. – В чинопоследовании сказано – желтые хризантемы. Господь кроется в мелочах. Она унеслась обрушивать громы небесные на бедняжку в зеленом переднике. Я остался один на один с епископским пеньком. Четырнадцать церквей Кристофера Рена. И съемочная площадка «Эм-джи-эм». Не считая того, на что хватит ее фантазии, когда она осознает в полной мере… Ко мне подошла Верити. – Что такое, Нед? – Мне предстоит до конца дней своих скитаться по барахолкам по велению леди Шрапнелл. – Чушь! Тебе предстоит до конца дней своих прожить со мной. – Она вручила мне котенка. – И Перочисткой. Котенок был невесомым. – Перочистка… Меховой комок уставился на меня серо-зелеными глазами и сказал: «Мя». А потом замурлыкал. Едва слышно. Пробуя голос. – Где ты ее взяла? – Украла. Не смотри так, я потом верну. Финч все равно не заметит. – Я люблю тебя, – признался я, восхищенно качая головой. – Если мне предстоит прожить с тобой до конца дней, значит, ты согласна выйти за меня? – Придется. Я только что столкнулась с леди Шрапнелл. Она решила, что в соборе нужно провести… – Венчание? – Крещение. Чтобы купель из пурбекского мрамора не пылилась без дела. – Ну уж нет, по принуждению не надо. Могу науськать леди Шрапнелл на Каррадерса с Уордер, а ты сбежишь куда-нибудь в тихое место. Ватерлоо, например. Снова прозвучали фанфары, орган заиграл «Гимн солнцу» – «Небеса возглашают славу Господню», – и солнце действительно вышло. В восточных окнах заплясали сине-красно-фиолетовые огни. Я поднял голову. Клересторий сиял расплавленным золотом, словно сеть в момент открытия. Заливая собор светом, солнце коснулось серебряных канделябров, детского креста и изнанки хоровой скамьи, приласкало хористов, рабочих и чудаковатых оксфордских профессоров, погладило статую святого Михаила, Пляску смерти и программки чинопоследования. Освещая сам собор – высший замысел, сотканный из тысячи тысяч мелочей. Баюкая котенка в ладони, я посмотрел на епископский пенек. Он купался в солнечных лучах, а витраж Капеллы красильщиков напротив осыпал верблюдов, херувимов и Марию Стюарт на плахе изумрудами, рубинами и сапфирами. – Правда ведь чудовищный? – спросил я. Верити взяла меня за руку. – Placet. |