Книга Скорость побега. Чародей поневоле, страница 37 – Кристофер Сташеф

— О… — ошарашенно промолвил Дар и искоса глянул на Сэм. Та кивнула. Дар вздохнул и выложил на стойку купюры. — Ладно, держите. Скажите… а раньше чем через месяц до Терры точно ни на чем добраться нельзя?

— Ну, если уж вы так интересуетесь… — Служащий склонился к стойке и доверительно проговорил: — У меня дружок один есть, так у него старенькая космическая яхточка имеется. Потрепанная, правда, но…

— А… нет, спасибо. — Дар попятился. — Я, понимаете ли, в последнее время не так часто пилотировал…

Сэм прикусила щеку, чтобы не расхохотаться.

— Ясно. — Клерк презрительно скривился и отлип от стойки. — Не первый сорт, стало быть? Ну, ладно, наше дело предложить. — И он снова вернулся взглядом к телефаксу.

— Ну вот… — Дар взял со стойки мешочек. — Мы… к вам потом еще заглянем.

— Кто? Ты лучше со старателем заходи в следующий раз. — Но рукой на прощанье служащий все-таки помахал. — Удачи, дружок.

— Ну, он все-таки старался говорить по-дружески, по-моему, — сказал Дар, когда они с Сэм вышли из конторы.

— Да не сказала бы. «Дружок» здесь означает не «друг», а «наживка». На что рыбу ловят. Пакость всякая, в общем.

— Вот как, — нахмурился Дар. — Ну а насчет первого сорта что за чушь? И почему я должен в следующий раз явиться со старателем?

— Старатель — этот тот, кто руду добывает, — объяснила Сэм. — Первосортную руду.

Дар глянул на нее, но она не улыбалась. Он пожал плечами.

— Так тут у них с железом действительно напряженка?

Мимо проехал автомобиль, с шипением испуская пар из турбинного двигателя. Кузов у машины был деревянный, головки болтов пластиковые.

— Еще какая, — подтвердила Сэм.

Дар вывернул шею, провожая взглядом диковинку.

— А двигатели они из чего собирают?

— Из тугоплавкого пластика, — отвечала Сэм. — Но, насколько я понимаю, с радио тут очень большая проблема.

Дар обернулся к ней и сдвинул брови.

— Ну да, тут ведь без металла никак не обойдешься. Но как же работал телефакс?

— На оптико-волоконных кабелях — в кремнии здесь недостатка нет. А печатает он за счет теплопередачи.

Дар удивленно покачал головой:

— Вот это да… Ну хотя бы пробок на дорогах у них не бывает.

— Колбаску, сэр? — поинтересовался владелец тележки на колесиках.

Дар остановился, неожиданно заметив, что практически каждый пешеход увлеченно пережевывает колбаску.

— Ну, что ж, пожалуй, не стоит выделяться из общей массы. Давай две.

Дар вытащил из кармана мешочек, запустил туда руку и вынул… здоровенный гвоздь.

Он в ужасе уставился на Сэм.

Та нахмурилась и кивком указала на разносчика. Тот протягивал Дару две колбаски, завернутые в обрывок пластика. Дар посмотрел на колбаски и вернулся взглядом к Сэм. Потом пожал плечами, взял у разносчика колбаски и положил гвоздь ему на ладонь. Тот выдал Дару сдачу — два гвоздя по три пенни и штифтик.

— А что же они тут делают, когда наступает пора платить налоги?

— Они их платят, как все добропорядочные граждане. Да что с тобой? Культурный шок?

Дар покачал головой:

— Вряд ли. Но в некотором роде потрясение.

— Значит, тебе надо выпить, — заключила Сэм.

— Недурная идея, — кивнул Дар. — Помнится, пивал я такую адскую смесь под названием «ржавый гвоздь».

— На этой планете такое название звучит оскорбительно, — предупредила его Сэм и подтолкнула к качающейся двери. — Ты уж лучше чего-нибудь попроси по старинке.

— Считай, уже попросил, — пробормотал Дар.

В кафешке царил полумрак, в лучших традициях питейных салунов. Сэм и Дар направились к барной стойке.

— Што жакажем? — прошамкал бармен-автомат и подмигнул лампочками.

— По старинке и мартини, — отвечала Сэм. Похоже, подмигивание автомата ее заворожило.

— Две штуки, — ответствовал автомат и заработал кнопками.

Дар выложил на стойку десятипенсовый гвоздь.

— Два отнять от дешяти… — пробормотал автомат и сграбастал гвоздь. В груди его открылись дверцы, оттуда выскочили два стакана с прозрачной жидкостью и один — с янтарной. Автомат покатился вдоль стойки к другому посетителю, оставив сдачу — два шурупа с плоскими головками и штифт.

— Я бы на вашем месте сдачу сосчитал, не отходя от кассы, — посоветовал завсегдатай, восседавший в стороне от Дара и Сэм. Он был одет в темно-коричневый балахон, подпоясанный обрывком электрического провода. На макушке у него был выбрит аккуратный кружок. Из нагрудного кармана торчала желтая рукоятка отвертки. — Этот автомат сегодня работает кое-как.

— Вот и мне показалось, что у него лампочки как-то странно мигают! — победно воскликнула Сэм. — А что с ним такое?

— Да можно сказать, он под хмельком, — ответил бритоголовый. — Понимаете, владелец этого заведения не может позволить себе такую роскошь, как провода для этого автомата, вот и оборудовал его трубочками с раствором электролита. Ну а это значит, что ему приходится каждое утро подливать в автомат некоторое количество этой жидкости, и у меня такое подозрение, что кто-то приправил утреннюю порцию электролита солями металлов. Проводимость от этого, естественно, возросла, и все контуры полетели.

— Так вот почему я получила два стакана, заказав один, — догадалась Сэм. — Ну и ладно. Или я горевать должна?

— А шутка дорогостоящая, — отметил Дар.

— Да не особо. На Фальстафе дефицит чистых металлов. А соединений — полным-полно.

— Похоже, вы в этом разбираетесь, — сказал Дар, поднял свой стакан и задумчиво посмотрел сквозь него. — По одежде я бы вас за монаха принял, а разговариваете вы как инженер.

— На самом деле я и то и другое, — усмехнулся незнакомец и протянул Дару руку. — Отец Марко Риччи, ОСВ, к вашим услугам.

— Дар Мандра, — представился Дар и пожал руку нового знакомого. — А это Сэм Байн. А ОСВ — это что такое?

— Орден Святого Видикона Катодского, — отвечал монах. — Общество римско-католических инженеров и ученых.

— Вот как! Как же я сразу не догадался! Капеллан на нашем транспортном корабле был из ваших!

— Не редкий случай, — кивнул отец Марко. — Церковь частенько назначает на такие посты катодеанцев, специализирующихся в области астронавтики. Лишние руки, если что выйдет из строя.

— Да, это разумно, — кивнул Дар, и тут в нем заговорило образование, почерпнутое в баре у Чолли. — Простите, но нет ли тут некоего парадокса?

— В чем? В том, что священники являются учеными? Да нисколько. Любые конфликты между наукой и религией проистекают исключительно из-за того, что некие церковники не понимают науки, а некие ученые не понимают религии.