Книга Ола и Отто. Столица, страница 94 – Александра Руда

— Устав ордена Непорочных монахинь, — сказала я, показывая обложку. — Собираюсь в этот орден вступить.

— Зачем? — удивился полугном. — Тебя же не примут. С непорочностью ты несколько опоздала.

— Этот орден отрицает мужчин, и монахиня становится непорочной с момента принесения обета. После чего я даю клятву не улыбаться мужчинам, не разговаривать с ними и не иметь никаких личных отношений с противоположным полом.

— Хм… А как же наша мастерская?

— Отто, мне хватит денег на скромную монастырскую жизнь. Плюс ты еще будешь присылать проценты с выручки как полноправному партнеру. А что касается тебя… все равно же собирался нанимать еще работников, Беф тебе посоветует толкового специалиста в трансформации энергии.

— Золотце, я все понимаю, — сказал Отто, сел за стол и посмотрел на меня с участием. — Тебя поклонники достали, да? И вообще все мужики кажутся козлами и сволочами, да? Окружили тебя со всех сторон, не дают вздохнуть и решить, чего же ты хочешь? Еще и Ирга до сих пор не приехал в Чистяково и не целует твои шнурки?

— Да, — всхлипнула я. — А откуда ты знаешь?

— Да ты же вчера напилась настойки в честь возвращения домой и вопила об этом весь вечер!

— А… ну да, теперь вспомнила.

— Ты настроена серьезно?

— Абсолютно. Я сегодня утром ходила в храм Госпожи Удачи, отнесла ей дары, а на обратном пути встретила монахиню, и она мне подарила этот устав.

— Видимо, у тебя после вчерашнего такое лицо было, что она поняла, что ордену мужененавистниц без тебя не прожить, — пробормотал Отто.

— Что?

— Ничего. Подожди минуточку, я сейчас.

Отто ушел к себе, и из его комнаты донесся грохот. Судя по сдавленным проклятиям, он что-то искал и никак не мог найти. Я с интересом заглянула в его спальню.

Световое пятно на полу закрыла чья-то фигура. Я отвлеклась от созерцания Отто, который шарил под кроватью, чихая от пыли, и повернула голову.

В дверном проеме стоял Ирга. С привычной для меня стрижкой, в выглаженной черной рубашке с пуговками-черепами (я ее купила в честь какого-то праздника), черных кожаных брюках и высоких шнурованных сапогах. Из глаз исчезла грусть и обреченность, но рубашка жалко болталась на его отощавшем теле, как на вешалке. В руках некромант держал огромный торт в картонной коробке.

— Привет, милая, — сказал он.

— Я в монастырь ухожу, — сообщила я. — Непорочных дев.

— Ясно, — сказал Ирга. — Тортик будешь? Или уставом запрещено?

Я пролистала устав. Там было написано, что принимать подарки от мужчин запрещено, но я ведь еще не принесла обета!

— Это шоколадный?

— Шоколадный, бисквитный, с орехами — как ты любишь.

— Ставь на стол.

— О, Ирга явился! — сказал Отто. Его борода была в пыли, а к груди была прижата какая-то большая книга. Надо же, сколько пыли накопилось за наше отсутствие! Теперь страшно под свою кровать лезть. — А мы как раз о тебе вспоминали. Ола в монастырь уходит.

— Она уже сообщила. — Голубые глаза Ирги сияли, и оторваться от них было совершенно невозможно.

— Значит, делать тебе здесь больше нечего, — злорадно заявил полугном. — Опоздал, миленький. Надо было вчера приходить, до того, как ей в руки настойка на алыче попалась.

Я заставила себя оторвать взгляд от некроманта и посмотреть на тортик. Тортик не предаст и больно не сделает, особенно если он свежий.

Ирга вздохнул. Я, даже не глядя, могла сказать, что он сейчас сжал губы, принимая какое-то решение. Интересно, что же он придумал?

— Приятного аппетита, — сказал некромант. — Был рад вас увидеть.

Когда за ним закрылась калитка, я завопила:

— И все? Просто пришел, принес тортик — и все? Это что такое?

— Вот именно, — поддакнул полугном. — Как он посмел? Почему не упал к твоим ногам? Почему не закричал, что любит тебя больше жизни? Почему не побился лбом об пол, вымаливая прощение?

— Ты что, издеваешься? — угрожающе спросила я. У меня тут трагедия в личной жизни, а он насмехается!

— Издеваюсь, — согласился Отто. — Ты вообще в монастырь собралась, так что остынь. Вот.

Он торжественно водрузил на стол толстую книгу.

— Что это? — спросила я, подходя поближе. Где-то я этот том уже видела.

— Писание от Ёшкиного Кота!

Точно! Когда мы сидели в лесной резиденции королевы, рыжий прохвост подарил нам эту книжку, пообещав, что она поможет выбраться из западни. Однако книжка оказалась совершенно бездарным графоманством и плагиатом. Но выкинуть такую эксклюзивную вещь у Отто рука не поднялась.

Я села на стул и приготовилась слушать очередную гениальную идею моего лучшего друга. Уверена, пока рылся под кроватью, он уже успел составить бюджет и просчитать рентабельность.

— Мы будем создателями новой религии, — сказал Отто. — Коты очень недооценены в нашем обществе!

— Во время длинной ночи я видела котопоклонников, — вспомнила я. — Они вызывали Ёшкиного Кота с помощью горки из дохлых мышей.

— Вот! Уже первые адепты есть. И в рамках этой религии ты станешь основательницей нового ордена Непорочных монахинь, которым разрешается работать в мастерской со своим деловым партнером. Я даже устав готов написать.

Я ошеломленно смотрела на Отто. Это что же — наш новый проект? Религия? Адепты? Монашеский орден?

А почему бы и нет? Поклонение Ёшкиному Коту не перечит поклонению Госпоже Удаче, к тому же может меня защитить от опасности во время вызова низших демонов, да и Ёшка оставит меня в покое. Кота он любит, должен воспринять идею новой религии положительно. А если придерется, то скажу, что поклонение только увеличивает силу потустороннего существа, Кот громче мурлыкать станет, ласковым будет.

— Интересная мысль, — сказала я. — Очень интересная. Ее нужно обдумать.

— Обдумывай. Пока из столицы не дошли вести о наших подвигах, у нас есть время. Потом, на волне всеобщего обожания и лобызания с головой города на сцене главной площади, при большом скоплении народа начнем проповедовать. Народ в экстазе ведется на такие штуки на раз-два-три. — Полугном открыл коробку и разрезал торт. — Не хочешь мужиков — не будет! Захочешь — скажем, что орден предписывает каждой девушке по три любовника. И, главное, никто же возразить не посмеет!

Он любовно погладил книгу.

— Ты жуй и думай над основными догмами нашей религии, потом будем подбирать нужные цитаты.

— Я уже первую придумала. Еженедельные подношения двум главным жрецам в виде шоколадно-бисквитного торта!

— Хорошая мысль, — одобрил Отто и открыл книгу на первой попавшейся странице. — Вот! «Ибо пища телесная является основой для свершения подвигов».