Книга Блудная дочь, страница 31 – Джеффри Арчер

— Конечно нет.

На следующий день Скотт забрал её в самом начале четвёртого и повёз к себе на чай. Она улыбнулась, когда он закрыл дверь в свою комнату, потому что в Редклифе это не разрешалось. Его комната была значительно больше, чем её; на столе стояла фотография женщины с аристократическими, немного холодными чертами лица — очевидно, его матери. Они выпили чаю, послушали последнего эстрадного кумира Элвиса Пресли, затем Скотт поставил Фрэнка Синатру с его «Странниками в ночи», и они танцевали, и каждый думал о том, что же на уме у другого. Они сели на диван, и Скотт поцеловал Флорентину, сначала нежно, затем — с чувством. Казалось, он не хотел заходить дальше, а Флорентина была слишком застенчива и неопытна, чтобы самой проявить инициативу. Внезапно он положил руку ей на грудь, словно проверяя, как она отреагирует. Наконец его рука двинулась к воротнику её платья, и он завозился с первой пуговицей. Флорентина не сделала попытки остановить его, и он перешёл ко второй. Скоро он начал целовать её в плечи и грудь. Внезапно он встал и стащил с себя рубашку. В ответ она выскользнула из платья и сбросила туфли на пол. Они пошли к кровати, неуклюже снимая друг с друга остатки одежды. Взглянув друг другу в глаза, они залезли в постель. К её удивлению, занятие любовью продлилось всего несколько секунд.

— Извини, я ужасно себя вела, — сказала Флорентина.

— Нет, это я виноват, — возразил он. — Должен признаться, что первый раз занимался этим.

— И ты тоже? — спросила она, и они оба расхохотались.

Они провели в объятиях друг друга остаток вечера, ещё дважды занимались любовью, и каждый раз — более уверенно, доставляя друг другу всё больше радости. Когда Флорентина проснулась наутро, у неё ломило всё тело, но она была бесконечно счастлива и чувствовала, что остаток жизни они проживут вместе. До конца семестра они виделись каждый уикенд, а иногда — и посреди недели.

Во время весенних каникул они тайком встретились в Нью-Йорке, и Флорентина провела три самых счастливых дня в своей жизни. Они сходили в кино на фильмы «В порту» и «Огни рампы», посмотрели на Бродвее мюзикл «Южный тихоокеанский», а потом отправлялись в рестораны: они побывали в «Клубе 21», у «Сарди» и даже в дубовой гостиной в «Плазе». Днём они ходили по магазинам, музеям и гуляли по парку. Вечерами она возвращалась домой с кучей подарков.

Весенний семестр был наполнен романтикой, и они редко расставались друг с другом. В конце семестра Скотт пригласил Флорентину провести неделю в его особняке в Марблхед, где она смогла бы познакомиться с его родителями.

— Я знаю, ты им понравишься, — сказал Скотт, провожая Флорентину на поезд в Чикаго.

— Надеюсь, — ответила она.

Флорентина часами рассказывала матери о том, какой Скотт чудный парень и что он ей обязательно понравится. Софья была рада видеть свою дочь такой счастливой и не могла дождаться встречи с родителями Скотта. Она надеялась, что Флорентина нашла человека, с которым сможет провести остаток жизни, что это не импульсивное решение и она не пожалеет о нём впоследствии. Флорентина пересмотрела в универмаге «Маршал Филдз» километры шёлка, достаточно красивого для платья, которое покорит сердце матери Скотта.

Письмо пришло в понедельник, и Флорентина сразу же узнала почерк Скотта. Флорентина вскрыла конверт, но в нём была лишь короткая записка о том, что в связи с изменением семейных планов Скотта ей придётся отложить поездку в Марблхед. Флорентина несколько раз перечитала её, выискивая тайный смысл. Памятуя о том, как они были рады друг другу, она решила позвонить ему домой.

— Апартаменты Робертсов, — услышала она голос — видимо, дворецкого.

— Могу я поговорить с мистером Скоттом Робертсом?

Флорентина вдруг почувствовала, что голос её неожиданно задрожал, когда она назвала его имя.

— Кто его спрашивает, мэм?

— Флорентина Росновская.

— Пойду проверю, дома ли он.

Флорентина вцепилась в трубку, с нетерпением желая услышать спокойный голос Скотта.

— Его сейчас нет дома, мэм, но я передам ему, что вы звонили.

Флорентина не поверила и через час позвонила вновь.

— Он ещё не вернулся, — ответил тот же голос.

Она дождалась восьми часов вечера, и всё тот же голос сообщил ей, что Скотт обедает.

— Тогда, пожалуйста, скажите ему, что я звоню.

— Да, мэм.

Через несколько минут ей ответили — заметно менее вежливо:

— Он просил его не беспокоить.

— Я вам не верю. Я не верю, что вы ему сказали.

— Мадам, уверяю вас…

Но тут в беседу вмешался женский голос, явно привыкший повелевать.

— Кто это говорит?

— Меня зовут Флорентина Росновская. Я хотела бы переговорить со Скоттом, так как…

— Мисс Роузновская, Скотт в данный момент обедает со своей невестой и просил его не беспокоить.

— Невестой? — прошептала Флорентина, и её ногти впились в ладони до крови.

— Да, мисс Роузновская! — И телефон умолк.

Флорентине понадобилось какое-то время, чтобы осознать услышанное, потом она громко сказала: «О боже, я, кажется, умру!» — и потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, то увидела, что лежит в кровати, а рядом с ней сидит мать.

— Почему? — было первым словом Флорентины.

— Потому что он был недостаточно хорош для тебя. Настоящий мужчина никогда не позволит своей матери выбирать человека, с которым он проведёт остаток жизни.

Когда Флорентина вернулась в Кембридж, положение не стало лучше. Она не могла больше сосредоточиваться на сколько-нибудь серьёзной работе и часами плакала. Белла старалась как могла, но в основном её тактика сводилась к уничижению противника. «Я бы не взяла такого в свою команду», — говорила она. Другие юноши назначали Флорентине свидания, но она всем отказывала. Её отец и мать были настолько озабочены происходящим, что обсуждали проблему между собой.

В итоге Флорентина чуть было не завалила экзамены, а её наставница мисс Роуз предупредила девушку, что ей надо много работать, если она ещё надеется получить ключ «Фи-Бета-Каппа». Флорентине всё было безразлично. Часть летних каникул она провела в Чикаго, отклоняя все предложения на ужины и вечеринки. В бостонской «Глоуб» Флорентина прочитала подробности «самой знатной свадьбы года» — так газета назвала церемонию бракосочетания Скотта Робертса и Синтии Ноулз, — и это заставило её вновь расплакаться. Не помогло и приглашение на свадьбу Эдварда Винчестера. Позднее Флорентина попыталась забыть Скотта, отправившись в Нью-Йорк и неустанно трудясь в магазинах своего отца. Когда каникулы подходили к концу, она с ужасом подумала о возвращении в Редклиф на последний курс. Никакие советы отца и сочувствие матери не помогали. Родители впали в отчаяние, когда дочь сказала, что ей безразличен её двадцать первый день рождения.