Онлайн книга «Разбуженный дракон»
|
– Но ритуал…– возразил было третий. – Да Равахш с ним, с ритуалом! – дружно закричали остальные. Они поладили бы, если бы к ним, размахивая мечами, не подбежали шестеро остальных… – Ого! – насмешливо сказал светлорожденный.– Не ушибите друг друга этими железками! У самого Нора имелся кинжал. Такой же, впрочем, скверный, как и мечи. Один из шестерых, не раздумывая, бросился на северянина. Он занес меч, но светлорожденный нырнул под клинок, перехватил руку противника и всадил кинжал в левое подреберье конгая. Прикрывшись им, как щитом, воин избежал еще одного удара, перехватил меч и проломил им голову второго нападающего. Тогда, отбросив кинжал, он вырвал из руки поверженного меч и бешено завертел обоими клинками. – Ну, слизняки! – зарычал он.– Вашему Равахшу нужно мясо? У него будет много мяса! – И сделал шаг вперед. К его удивлению, противники отступили. Они не привыкли сражаться вместе, и каждый почувствовал себя один на один с бешеным северным воином. – Кто не хочет к Равахшу, меч наземь! – крикнул Набон из-за спины северянина. (Он тоже предусмотрительно отступил подальше от вертящихся мечей.) «Лекарь! – пренебрежительно подумал сын Асхенны.– Разве воины откажутся от оружия?» Ему пришлось удивиться еще раз: конгаи поспешно побросали мечи на траву. – Возьмите мертвых и выбросьте их за ворота! – приказал Набон. Конгаи заколебались. – Делать что сказано! – заревел Нор.– Выпотрошу всех! Убитых тут же подхватили и поволокли к воротам. За эти несколько минут все ссыльные собрались вокруг Набона и светлорожденного. Все, кроме «слуги Равахша», в одиночестве сидевшего на траве. – Ты и ты! – приказал Набон двоим конгаям.– Идемте со мной! – И двинулся к «слуге». Светлорожденный пошел с ним. Остальные ссыльные – тоже. – Ты любишь Равахша? – спросил он невозмутимо сидящего конгая. – Люблю! – Прищурившись от яркого света, «слуга» взглянул на маленького конгая. – Любишь! Да! – Набон наклонился и точным ударом ножа пронзил сердце жреца. – Выбросьте и его! – приказал он двоим конгаям. И светлорожденному, виновато: – Его нельзя было оставлять в живых! Это заразная болезнь! – Если ты все болезни лечишь так, лекарь,– усмехнулся северянин,– я предпочту не болеть! Все трупы были выброшены наружу, а ворота заперты. Шестнадцать конгаев окружили северянина и Набона. – Командуй! – шепнул другу маленький лекарь. – Может быть, ты? – возразил светлорожденный.– У тебя неплохо получается, и они – твои соплеменники! – Насчет соплеменников ты не прав! А командиром я предпочитаю видеть тебя! Уверен, и они – тоже! Достойные! – воскликнул он на языке Империи.– Готовы ли вы, как и я, вручить свою судьбу этому воину? – Он указал на светлорожденного. – Нечестный ход! – проворчал Нор. Но его слова утонули в дружном одобрении ссыльных: – Да! Да! – Хорошо! – крикнул сын Асхенны, и его привычный к командам голос перекрыл восклицания конгаев.– Я буду вашим вождем! А теперь – тихо! Голоса смолкли. Светлорожденный выдержал паузу, а потом негромко произнес: – Я хочу выжить! – Снова пауза.– И хочу, чтобы выжили вы! Полминуты он молча смотрел в глаза каждому из ссыльных. Большинство смущенно опускали взгляд. – Но половина из вас наверняка умрет! Снова поочередно заглянул каждому в глаза. – Ты, приятель, подойди! – вдруг приказал он широкоплечему рослому конгаю, бедра которого обертывала ярко-синяя ткань. Конгай шагнул вперед. Свирепый взгляд северянина его совершенно не смутил. – Мое имя Иром, достойный! – заявил он. – Я видел тебя среди тех, кто пошел за дровами, а принес трех покойников! – Да! – Тон конгая был уважителен, но лишен подобострастия. Удлиненные карие глаза с любопытством разглядывали северянина. – Хорошо,– сказал Нор, еще раз оглядев ссыльных.– Я позабочусь о вас! – Его маска простого десятника дала трещину, из которой выглянуло лицо светлорожденного Империи и военачальника.– Иром и ты, Набон, останьтесь! Я буду говорить с вами наедине. Остальных не задерживаю! Ссыльные неохотно разошлись. Они с удовольствием послушали бы разговор. – Ты был с теми, первыми, и ты вызвался добровольцем, да? – спросил светлорожденный, когда они остались втроем. – Да, достойный! – Но больше ты в Лес не пошел? – Я не трус! – сказал конгай.– И люблю иногда рискнуть. От скуки. Но я не из тех, кто станет босой ногой давить ядовитую змею! – Неплохой ответ, солдат! Ты ведь воин, не так ли? – Нет, достойный! Я комедиант! Светлорожденный скептически оглядел мускулистую фигуру: – Дай-ка мне руку! Конгай протянул ему ладонь, а когда Нор ощупал ее, улыбнулся. – Ты не похож на комедианта,– светлорожденный отпустил его руку. – От шеста, достойный, остаются такие же мозоли, как и от меча! – А ты – на простого моряка-воина! – парировал Иром. – Я был десятником! – сказал светлорожденный. – Прости, достойный, но и на десятника ты не похож. – А на кого я похож? – спросил молодой воин. Конгай ему нравился. – Ты похож, достойный, на светлорожденного Империи. Кстати, следы перстней на твоих пальцах еще заметны. – Ты с кем-нибудь поделился своими… наблюдениями? – У меня, светлейший, такой короткий язык, что я сам иногда удивляюсь. Если тебя устраивает обращение «достойный», я сохраню его. – Буду признателен! – кивнул Нор.– У тебя есть друзья среди ссыльных? – Двое. Если ты готов положиться на меня, можешь на них рассчитывать! Они – комедианты. Такие же, как и я! – Конгай подмигнул. – Я рад, что ты с нами, Иром! – честно сказал светлорожденный.– А теперь слушай. Я собираюсь выйти из лагеря! – Валяй! – ответил конгай, не скрывая своего огорчения.– Ты мог бы стать для нас хорошим вождем. – Пожалуй,– светлорожденный не обратил внимания на его тон.– И я пойду один. Любой из вас только помешает мне. – Зря! – Конгай ухмыльнулся.– Даже у хорахша должен быть выбор! – Помолчи! Я пойду один, и я вернусь. Но прежде ты расскажешь мне все, что видел в джунглях. – Не желаю тратить слов зря! – нахмурился Иром.– Первый твой шаг в зарослях станет последним. |