Книга Врата Мёртвого Дома, страница 87 – Стивен Эриксон

— Икарий отпугнул д’иверсов.

— Репутация у него весомая.

— А заслуженная, Маппо? — Скрипач ещё задавал вопрос, но уже понял, что лучше бы ему было прикусить язык.

Трелль вздрогнул и чуть отодвинулся.

— Принесу тебе лучше поесть-попить.

Маппо вышел из комнатки, двигаясь совершенно бесшумно, несмотря на огромный вес. Это сочетание сразу напомнило Скрипачу Калама. Ну что, старый друг, смог ты опередить бурю?

Искарал Прыщ прокрался обратно в каморку.

— Зачем ты здесь? — прошептал он. — Знаешь зачем? Не знаешь, но я тебе скажу. Тебе и больше никому. — Старик наклонился к сапёру и вцепился обеими руками в редкие завитки своих волос. — Треморлор!

Увидев выражение лица Скрипача, жрец расхохотался и завертелся на месте, выкидывая диковатые коленца, а потом снова склонился к сапёру так, что их лица разделяли считаные дюймы.

— Слухи о Тропе, о Пути домой. Маленький слух-червячок, даже меньше, личинка, крохотней шляпки гвоздя, густая, неровная масса, опутавшая то, что может оказаться истиной. Или ложью. Хи-хи-хи!

Это было уже слишком. Морщась от боли, Скрипач схватил старика за воротник и встряхнул. На лицо ему брызнула слюна, глаза жреца завертелись, как шарики в чашке.

— Что? Опять? — сумел выговорить Искарал Прыщ.

Скрипач его оттолкнул.

Старик зашатался, кое-как выпрямился и принял позу оскорблённого достоинства.

— Стечение реакций. Слишком длительный недостаток социализации и всё такое прочее. Нужно заняться своими манерами и, более того, собственной личностью. — Он склонил голову набок. — Искренний. Прямолинейный. Забавный. Обходительный и удивительно цельный. Что ж! В чём же дело тогда? Солдаты грубы. Жестоки и бессердечны. Вспыльчивы. Знаешь ты Собачью цепь?

Скрипач ошеломлённо заморгал, словно только что вышел из транса.

— Что?

— Она уж началась, только ещё никому не известна. Анабар Тай’лэнд. «Собачья цепь» на малазанском наречии. У солдат вовсе нет воображения, а значит, они способны преподносить удивительные сюрпризы. Есть вещи, которые даже Вихрь не может отшвырнуть.

Вернулся трелль Маппо с подносом.

— Опять изводишь нашего гостя, Искарал Прыщ?

— Пророчества, рождённые Тенью, — пробормотал верховный жрец, холодно и оценивающе разглядывая Скрипача. — Сток во время потопа вызывает волны на поверхности. Река крови, поток слов от скрытого сердца. Всё разбито — расколото. Пауки в каждом углу. — Старик резко развернулся и, печатая шаг, удалился.

Маппо смотрел ему вслед.

— Не сто́ит на него обращать внимания, да?

Трелль обернулся, его тяжёлые брови приподнялись.

— Худа с два! Будь к нему очень внимателен, Скрипач.

— Боялся, что ты так скажешь. Он упомянул про Треморлор. Он знает.

— Он знает то, что неведомо даже твоим спутникам, — сказал Маппо, подавая сапёру поднос. — Ты ищешь знаменитый Дом Азатов в пустыне.

Да, и врата, которые, как клянётся Быстрый Бен, в нём скрыты…

— А ты? — спросил Скрипач. — Тебя-то что привело в Рараку?

— Я следую за Икарием, — ответил трелль. — Его поискам нет конца.

— И ты посвятил жизнь тому, чтобы помогать ему в поисках?

— Нет, — вздохнул Маппо, затем прошептал, не глядя Скрипачу в глаза, — я стараюсь сделать их бесконечными. Вот, угощайся. Ты пролежал без сознания два дня. У твоих друзей полно вопросов, они жаждут поговорить с тобой.

— М-да, выхода, похоже, нет — придётся отвечать на их вопросы.

— Да, и когда ты немного поправишься, мы сможем отправиться в путь… — Трелль осторожно улыбнулся. — Чтобы найти Треморлор.

Скрипач нахмурился.

— «Поправишься», говоришь? У меня лодыжка разбита — я ниже колена вообще ничего не чувствую. Похоже, ступню придётся отрезать.

— У меня есть некоторый опыт в целительстве, — проговорил Маппо. — Этот храм когда-то занимался именно лечебной алхимией, и монашки многое оставили здесь. И, как ни странно, Искарал Прыщ тоже выказал немалые таланты, хотя за ним нужен глаз да глаз. Когда его одолевает рассеянность, он путает лекарства с ядами.

— Он — одна из ипостасей Престола Теней, — прищурившись, сказал сапёр. — Или Узла, Котильона, Покровителя убийц — между ними особого различия нет.

Трелль пожал плечами.

— Искусство убийцы требует дополнительно познаний в целительстве. Это две стороны одной и той же алхимической монеты. Как бы там ни было, он прооперировал твою ногу — не бойся, я за ним наблюдал. И должен признаться — многому научился. По сути, верховный жрец наново выстроил тебе лодыжку. Склеил осколки некой мазью — ничего подобного я прежде не видел. Так что ты поправишься — и скоро.

— Руки посвящённого Тени пробрались ко мне под шкуру?! Худов дух!

— Либо так, либо остался бы без ноги. Ещё у тебя было пробито лёгкое — я оказался бессилен, но верховный жрец сумел вывести кровь из лёгкого, а затем заставил тебя вдохнуть лечебный порошок. Ты теперь должник Искарала Прыща по гроб жизни.

— Так и я ж о чём! — пробормотал Скрипач.

Снаружи послышались голоса, затем на пороге возникла Апсалар, а за ней — Крокус. Два дня в укрытии от жестокой бури позволили обоим прийти в себя. Они вошли, и Крокус поспешил присесть рядом с кроватью.

— Мы должны отсюда убраться! — прошипел он.

Сапёр покосился на Маппо и заметил, как тот медленно отступает с кривой ухмылкой на губах.

— Успокойся, парень. В чём беда?

— Этот жрец — он же из культа Тени, Скрипач. Ты что, не понимаешь? Апсалар…

Кости сапёра вдруг объял холод.

— Вот проклятье! — прошептал он. — Понимаю. — Он поднял глаза, когда девушка подошла к изножью кровати, и тихо спросил: — Ты ещё в себе, девочка?

— Коротышка со мной хорошо обходится, — ответила она, пожимая плечами.

— Хорошо? — взорвался Крокус. — Как с вернувшейся блудной дочерью, ты хотела сказать! Что мешает Котильону снова одержать тебя?

— Об этом можно спросить у его слуги, — произнёс у двери новый голос. В проёме стоял, прислонившись к косяку и сложив руки на груди, Икарий. Он не сводил серых глаз с чего-то в дальнем углу комнаты.

Из теней выступила фигура. Искарал Прыщ, сидевший на очень странной работы кресле. Он заёрзал и гневно воззрился на Икария.

— Меня не должны были видеть, глупец! Какой толк от дара Теней, если ты легко прозришь, что́ они скрывают? Тьфу! Я уничтожен!

Тонкие губы Икария слегка изогнулись.

— Почему бы не ответить им, Искарал Прыщ? Успокоить их.