Онлайн книга «Слепой Орфей»
|
Тут вернулся Стежень. – Он, стервец! Был внутри, точно! – Кто, леший? – рассеянно спросил Дмитрий. – Почти. – Чудеса,– пробормотал Грошний, не сводя глаз с топора.– Лешие уже машины угоняют. – Я найду его, Димон! – решительно заявил Стежень.– Должен найти! – А на кой? – Грошний ласково, словно живое существо, оглаживал лезвие.– Нечисть нынче в Красной книге. Негуманно, Глебушка. – Дурак ты,– резко сказал Стежень.– А я его сделаю! Грошний посмотрел на друга удивленно: давненько он не видел Стежня в таком возбуждении. – Ладно,– согласился.– Ты его сделаешь. Или он – тебя. – Хрен! – Стежень сгреб друга за отвороты куртки.– Я! Я сделаю! Я, дорогой мой, чемпион! Понял, мануал херов? Грошний даже не пытался высвободиться, только хмыкнул и похлопал Дмитрия по широкой спине. – Да,– сказал он.– Я мануал. А ты был чемпион. Теперь ты просто оборзевший знахарь. Стежень засмеялся и отпустил куртку, вытащил из кармана пистолет: – На, забирай свою красивую игрушку. – Нравится? – спросил Грошний.– Триста баков. Махну на твой топорик. – Не могу,– покачал головой Стежень.– Память дедова. Что, приглянулся? Заточку годами держит.– Поглядел на друга: – Ты что, всерьез? Про триста баков? – Абсолютно,– подтвердил Грошний. И добавил слегка разочарованно: – Твоя-то игрушка подороже тянет. Ею дрова рубить – все равно что в шелковом кимоно нужник чистить. – Топор – он и есть топор, разве нет? – Голова! – сказал Грошний.– Суфий. Глянь-ка сюда. Видишь, углы сточены? Раньше полумесяц был. Смекаешь? – Оружие, что ли? – Махатма,– усмехнулся Дмитрий.– Мудрец ты наш сионский. Конечно оружие. Боевой топор. Вот здесь – следы клейма. И еще какие-то буквы. Стерлось все, но, думаю, в лаборатории восстановить можно. Стежень с уважением поглядел на топор. – И сколько же ему лет? – спросил он. – Не меньше пятисот,– авторитетно заявил Грошний.– А скорее всего – значительно больше. – Крепко,– произнес Стежень.– Топорище дед сам точил,– добавил он. – Хорошее топорище,– вежливо согласился Грошний. И, ухмыльнувшись: – Лешего твоего будем искать или как? Осина-то здесь растет? – Поостри,– буркнул Стежень, мгновенно помрачнев.– Нет здесь осины. Сосняк. Дмитрий обхватил его длинной ручищей, стиснул: – Хвост трубой, чемпион! Бойцы мы или нет? Стежень смущенно хмыкнул. – Ладно,– сказал.– Пошли. * * * Ратный, буланой масти жеребец захрапел и попятился. Всадник, рыжеволосый витязь, ловко нахлобучил на голову стальной шишак с бармицей, оставлявший открытым гладкое юное лицо, покосился на ближнего спутника, пегобородого мужика на мохноногой большеухой коняге. – Лошади чуют, господин, дальше не пойдут,– сказал пегобородый и неловко соскочил на землю.– Вели челяди быть здесь. Витязь скривил тронутую светлым пушком губу… Но смолчал. Привстав на стременах, он обернулся, махнул дружине рукой в латной рукавице: спешиться, ждать. Затем толкнул каблуками жеребца. Тот неохотно двинул вперед. Время от времени конь встряхивал головой, словно отгоняя слепня. Пегобородый, прихрамывая, трусил рядом, держась за стремя. – Колдун,– бросил всадник,– далеко еще? – Тут он, душегубец.– Речь пегобородого стала невнятной, дышал он с трудом. – А вправду говорят: его ни меч, ни стрела не берут? – В звонком голосе витязя не было страха, только любопытство. – Говорят, господин. – А ты что скажешь? Жеребец с мелкой рыси перешел на шаг. Всадник не стал его понукать. – Колдун! – Да, господин? – Я тебя спросил! – Против нелюди особое оружие надобно… С наговором особым… – неохотно отвечал пегобородый. И замолчал. Но чувствовалось – сказал не все. – Говори! – повелительно крикнул витязь. – Да и того мало,– совсем тихо пробормотал пегобородый.– Все одно человеку с ним не совладать, ежели… ежели жертвы не будет. – Язычник,– брезгливо процедил всадник. И добавил громче: – А жертва, стало быть, ты? Пегобородый смолчал. – Или я? – Ты, господин,– чуть слышно согласился колдун.– Вернемся? – Не шути, смерд! – звонко и грозно крикнул витязь.– Я страха не знаю! Зато знаю вот его! Витязь намотал повод на луку, вытянул из ножен длинный узкий меч, перехватил удобно, двумя руками. – Вот,– произнес он уже спокойнее.– Гляди, колдун! Досель кто его пробовал – за добавкой не приходил! – Тише, господин! – зашипел на него пегобородый, хватая жеребца под уздцы.– Злодей рядышком! И вдруг взвизгнул: – Вот он! * * * – Стой,– прошептал Стежень.– Там кто-то лежит… – Где? А, вижу! – Грошний рванулся вперед, но Глеб успел схватить его за плечо: – С-стой! Этот гад где-то близко! – Ты что, не видишь? Баба там! – яростно прошептал Дмитрий.– Трахнул ее кто-то. Или похуже! Может, она помрет, пока мы тут… – Уже! – отрезал Стежень. – Что – уже? – Мертва. – Ты о… Глеб ткнул Грошнего в грудь, и тот осекся – перехватило дыхание. – Тих-хо, сказал! Этот – здесь! – Где? – шепотом спросил Грошний, переведя дух. Он обшарил взглядом поляну, просветы между елями, мохнатые темно-зеленые ветки, потом посмотрел на друга: – Где? Не вижу… – И не увидишь,– чуть слышно, одними губами, ответил Стежень.– Он в дереве сидит. Вон в том дереве… …Морри увидел их значительно раньше. Двое. Один – тот самый. Морри не удивился, знал: придет. Морри не убил его тогда. Обезумел. Забыл, каково это, когда рвется собственная плоть. Обезумел. Не убил. Сейчас убьет. Кто видел Морри – становится Пищей Морри. Подошли. Тот, что покрупней, сразу потянулся к приманке. Первый удержал. Правильно. Будь он иным, его жизнь уже ушла бы к Морри. И уйдет. Скоро. Высокий стоял. А первый осторожно приближался. В одной руке – топор, в другой – машина, выбрасывающая кусочки металла. Морри подождал, пока Пища приблизится, и тогда нанес удар… …Две ветки с двух сторон обрушились на Глеба. Но он был готов. Упал назад, увернулся от прыгнувшего змеей корня, откатился и вскочил на ноги. |