Онлайн книга «В бой идут одни пацаны»
|
Марин сплюнул и заявил: – Черт с тобой, Кагомов, живи пока, но если… – Такое не повторится! – сказал Кагомов. – Клянусь всем святым! – Благодари своего взводного. Он тебе жизнь спас, рискуя, между прочим, своей. – Ай, спасибо, товарищ лейтенант! – Кагомов был готов целовать руки Левченко. Михаил отстранил от себя таджика. – А ну прекрати! Ты же солдат. – Да, спасибо. Левченко взглянул на Логинова, тот подмигнул другу. Михаил понял смысл сигнала. – Но так просто, Кагомов, ты не отделаешься. – Готов понести любое наказание, товарищ лейтенант. – Любое, говоришь? – Так точно, но только, конечно, не расстрел. – Расстрел тебе уже не грозит. Но сгноить на тумбочке вечным дневальным я вполне тебя смогу. Есть и другой вариант… – Какой? – быстро спросил таджик, которому совершенно не хотелось постоянно находиться в наряде. – Я думаю, литров десять хорошего крепленого вина или самогона решили бы твою проблему. Но пойло нужно сегодня. Чтобы снять стресс, полученный из-за твоего разгильдяйства! Что скажешь, Кагомов? – Ай, согласен, конечно. – На что? На наряды или на пойло? – Ай, конечно, на пойло. – Где возьмешь? – В кишлаке. Самогон – не знаю, а вино в каждом доме есть. – Оно денег стоит. Если думаешь силой взять, не советую. За мародерство расстреляем. – Найду деньги. Что-то у меня есть, остальное у земляков возьму. – Договорились. Вино принесешь в офицерскую комнату. – Разрешите выполнять? – Вечером. А сейчас хватай трос и лезь в воду. Или я за тебя еще и вытаскивать машину из водоема буду? – Понял. Все сделаю как надо. Не беспокойтесь. – Это ты беспокойся, Бон. Ступай, искупай вину. – Есть! Кагомов выполнил обещание. Вечером в комнате офицеров стояла десятилитровая канистра с крепленым вином. Надо признать, очень хорошим. Спустя неделю в Арчу приехал заместитель министра обороны Таджикистана по боевой подготовке войск полковник Абдурахманов с группой офицеров. Проведя смотр личного состава и техники, они выехали на рекогносцировку, определили условный рубеж обороны батальона в районе четвертой, пятой и шестой пограничных застав, недалеко от городка Пархар. Левченко и другие молодые офицеры впервые увидели афганские горы за рекой Пяндж, в отличие от таджикских, приветливых, темные, хмурые, скалистые, уходящие вершинами в белоснежные облака. Офицеры нанесли на карты линию обороны, указали расположение своих подразделений, обозначили сектора обстрела. Левченко поинтересовался у комбата: – С чем связаны эти действия, товарищ капитан? Со стороны Афганистана ожидается наступление душманов? – Ну, ожидается или нет, а разведка установила, что моджахеды планируют прорыв на данном участке большими силами с целью захвата крупных городов. Ты же, наверное, слышал, что талибы мечтают создать единое мусульманское государство, в которое вошли бы и бывшие восточные республики Союза. Силы они скопили немалые. Конечно, все их планы обречены на провал, но кровушки они, если их не остановить на границе, прольют много. Поэтому-то нам и обозначили линию обороны. Двинутся духи реально на Таджикистан или ограничатся, как и прежде, ударами небольших формирований, покажет время. Лично я считаю, что не двинутся. – Маджитов сменил тему и спросил: – Это правда, что ты всю технику в Арче спас? – Не всю, а только одну БМП, да и то ничего особенного не сделал, загнал в пожарный водоем, и все дела. – А мне, командиру батальона, об этом, значит, докладывать не надо? Левченко улыбнулся: – Этот вопрос не ко мне. Я всего лишь взводный. – Ладно, спрошу Марина. А вообще ты молодец, объявляю тебе благодарность. – И как мне отвечать? «Служу независимому Таджикистану», правительство которого купило нас у Ташкента, как баранов? – Можешь не отвечать никак. Интересно, надолго ли задержится здесь заместитель министра? – А что ему у нас делать? В Душанбе спокойней, да и семья под боком. – Ты прав. Никакого резона ему тут засиживаться нет. – Да хоть бы и остался. Чем он мешает? Маджитов скрипнул зубами. – Терпеть не могу, когда штатное начальство начинает учить, как воевать. Сами разберемся. Левченко согласно кивнул и заявил: – Это точно! Проводив начальство, Марин построил роту, минометную батарею и танковый взвод и зачитал переданный ему заместителем министра обороны приказ о постепенной замене солдат старшего возраста на молодых призывников. Эту новость партизаны восприняли с радостью. Но, как оказалось, не все. После построения к Левченко подошел Орзу Азимов, таджик, которому перевалило за пятьдесят. – Командир, можно обратиться? – Сколько раз вам говорить, что в армии можно только Машку за ляжку, а все остальное – «разрешите»! – Э-э, какая разница? – Чего тебе? – Тут такое дело, командир. Я у себя на родине грабанул продовольственную базу и наверняка угодил бы в тюрьму. А тут мобилизация. Вот я и пошел в военкомат, чтобы уехать, пока милиция не загребла. – В общем, скрылся от следствия, да? – А что было делать? – Зачем же грабил? Семье есть нечего было? Таджик мотнул головой. – Нет, семья не голодала. На дело меня подвязал местный авторитет, у него в Душанбе пара магазинов. А зачем покупать продукты, если их можно и так взять? Он нашел нас троих. Обещал неплохие деньги. Мы дело сделали, а он нам по сто долларов дал. С базы вывезли четыре грузовика с продовольствием. Левченко усмехнулся: – Да, отблагодарил вас коммерс по-царски. Но что ты от меня-то хочешь? Я не адвокат. – Э-э, зачем адвокат. Хочу спросить. – О чем? – Как демобилизуют, я съезжу тихонько домой, посмотрю, как там и что, если милиция ищет, то вернусь. Назад возьмете? – Тебе здесь что, колхоз? Приняли на работу, уволили, затем снова приняли? – Командир, так мне податься будет некуда. В тюрьму не хочу. Без меня семье тяжело придется. – Ладно, Орзу, решим твой вопрос. Все же не на курорт просишься, а на войну. – Ай, спасибо! Дня через два Азимов уехал, но вскоре вернулся. |