Онлайн книга «Блатные псы»
|
– Я в себе уверен. – Да, но Никиткин по-прежнему на свободе, – усмехнулся Якиров. – Не раскололся Нестроев… Мал клоп, да крепок… – И вонюч. Если раздавить, – нехорошо глянул на него Максим. Не верил он, что убоповец постарается раздавить этого клопа. Не нужна ему вонь, напротив, он хочет уладить конфликт с Никиткиным, свалить всю его вину на Нестроева, а Фраеру дать зеленый свет в светлое будущее. Пусть живет, пусть дальше кормит своих заступников… А с Нестроевым вопрос решится сам собой. Или сердечный приступ с ним случится, или в петле окажется, или со вскрытыми венами найдут… – А надо его давить? – нахмурился Якиров. – Лукомор в силу вошел, связи у него серьезные в воровском мире. Он и здесь, в Бочарове, «малину» развезет… А Фраер, какой-никакой, все же противовес… – Этот противовес с катушек съехал… – мрачно усмехнулся Одинцов. – Меня на всю жизнь могли «закрыть»… В этот раз я выкрутился, а в следующий? – Я с ним поговорю. Он все поймет. Максим кивнул. Он и сам был сторонником компромиссов, но в этот раз все зашло слишком далеко. Он сомневался в адекватности Фраера, да и договариваться с ним не хотелось. Но с Якировым лучше не спорить. Пусть делает что хочет, а у него своя голова на плечах. И он должен эту голову сохранить… Какие времена, такие и мысли – тяжелые, мрачные, гнетущие. И еще Саньков деготь на извилины льет. – Положение очень серьезное. Слишком много трупов. Твое счастье, что Нестроев молчит. Одно его слово, и я лично надену на тебя наручники. – А он молчит? – Молчит. – В Москву его забрали, да? Нестроев молчит, но менты обложили его со всех сторон, только один Саньков и мог покончить с ним. Но полковник боялся своего же подчиненного, Одинцов мог пресечь его попытку – со всем отсюда вытекающим… Леонид не верил в надежность Нестроева, но из Москвы не уезжал. Острожно, стараясь не привлекать к себе внимания, тихой сапой кружил вокруг Бочарова – в надежде на благополучный исход. Жена с детьми уже в Лондоне, а он пока здесь. Нельзя ему далеко уезжать, слишком много проектов находится в подвешенном состоянии, они требуют личного контроля. Но если вдруг сигнал тревоги вспыхнет ярким светом, он тут же приделает себе крылья и улетит далеко-далеко… – Забрали. Для твоей же пользы. – Не понял. – Тебе предлагают содействие, – сказал Саньков, отводя глаза в сторону. – Содействие? Ты хотел сказать, «крышу»? – Ты сам загнал себя в угол. – Кто предлагает? Якиров? – Я же говорю, ты сам загнал себя в угол. – И теперь меня можно доить? – злобно усмехнулся Никиткин. – Теперь тебя можно контролировать. – Ты в доле? – Это неважно. – Значит, в доле. Сунул палец, вцепились по локоть… Ну, менты! – Будешь делать как надо, все будет хорошо. – Что делать? – сквозь зубы процедил Никиткин. Одинцову нужна была справедливость, он не думал о личной выгоде, поэтому договориться с ним не удалось. А убоповцы зубами в его кошелек вцепились. И еще Санькова в долю взяли… Раньше Саньков подачками жил, а сейчас будет сосать из его кармана в две щеки. На пару с Якировым… – Ничего. Живи, работай, зарабатывай деньги. И веди себя ровно. – Если я буду сидеть ровно, Лукомор меня с дерьмом сожрет. – Не сожрет. Все под контролем. – Уверен? – Я же сказал, все под контролем. – Значит, гарантий нет? – Ну, ты же сорвался с катушек… И он может сорваться… Чужая душа – потемки. Без гарантии… – С Одинцовым что? – Одинцов – отдельная история. Зря ты с ним связался… – И что теперь? Тоже без гарантии? – Нестроева мы из-под него выдернули. Без его показаний он с тобой ничего не сделает. – Он копает под меня. Раскапывает связи, контакты… Он знает, что Сколков работал на меня. И что Нестроев работал, тоже знает… – Знает, но без доказательств. А без железных улик он к тебе не подступится, это я тебе обещаю. – Из игры его выводить надо, – покачал головой Леонид. – Если у меня есть «крыша», пусть она решит вопрос… – Всему свое время. А пока сиди тихо и не высовывайся. – Сколько стоит «крыша»? Саньков нервно достал из кармана ручку, взял салфетку и вывел на ней цифру. Полмиллиона. И не в долларах, а в евро. И в месяц… – С ума сошли! – всколыхнулся Никиткин. – Это лучше, чем пожизненный срок… Тебе мама говорила в детстве, что спички не игрушка? Не послушал ты маму. Зачем траву под ногами поджег? – А вы, значит, пожарные? – Да. Но пожар пока потушен только сверху, внизу еще тлеет. Поэтому сиди ровно и не маши хвостом… Не было у Леонида желания внимать менту, но из ресторана он выходил с поджатым хвостом. Было такое ощущение, что с поджатым. А раньше в таких случаях выходил, как расфуфыренный павлин… Полмиллиона евро – это очень большие деньги, но, как ни крути, свобода дороже, и в принципе Леонид готов был платить столь высокий налог за собственную безопасность. Тем более дела у него идут лучше не бывает. Выгодные проекты в очередь к нему выстраиваются, только успевай ставить их на поток. Он и успевает, несмотря ни на что, поэтому сейчас ему еще легче будет решать вопросы. Он выкрутится из сложной для себя ситуации, значительно расширит свой бизнес, увеличит обороты. И очень скоро выйдет на тот уровень, с которого полмиллиона в месяц будет казаться жалким плевком… Все будет хорошо. Все будет очень хорошо. – Куда едем? – спросил Чернышев. – Давай в Бочаров, посмотрим, что там да как… Нам обещают спокойную жизнь. Но чем ближе они подъезжали к Бочарову, тем сильней становилось желание повернуть назад… Засады в доме может и не быть, но что, если туда нагрянет майор Одинцов со своими операми? А еще Лукомор своих головорезов заслать может… Так все хорошо начиналось – и Лукомора «закрыли», и Одинцова… А закончилось все тем, что менты счет выписали. И Лукомор на свободе, и Одинцов. И тот выкрутился, и другой. И у обоих к нему свои счеты… Может, не надо пока в Бочаров ехать? Может, лучше выждать время, пока все уляжется? Но Леонид удержался от соблазна дать обратный ход. Во‑первых, у него дела в Бочарове, и он должен рулить ими на месте. А во‑вторых, он должен дать понять, что никого и ничего не боится. Прежде всего дать понять самому себе. Надо верить в себя, иначе грош ему цена… |