Онлайн книга «Полет шершня»
|
Раздались аплодисменты. У Харальда словно камень с души упал. Теперь, когда стало ясно, что Карен поправится, он вспомнил о предстоящем деле и забеспокоился, как скажется это происшествие на полете. «Даже если доберемся до “шершня”, сможет ли Карен вести самолет?» – Как обозначено в ваших программках, обе главные роли сегодня, так же как роли второстепенные, исполняли начинающие артисты. Тем не менее, и я надеюсь, вы со мной согласны, все они выступили превосходно, и представление прошло отлично… почти до конца. Благодарю вас. Занавес упал, зрители зааплодировали. Занавес снова поднялся – на сцене стояли в поклоне участники балета, все за исключением Карен и Андерса. Даквитцы вышли из зала и поспешили ко входу за сцену. Капельдинер проводил их в уборную Карен. Она сидела спиной к зеркалу, с рукой на перевязи, ослепительно прекрасная в воздушном кремово-белом платье, с голыми плечами и грудью, которую не вполне прикрывал лиф. У Харальда перехватило дыхание, он и сам не понял, от беспокойства или от желания. На коленях перед ней стоял доктор и бинтовал ей правую лодыжку. – Моя бедная девочка! – Фру Даквитц бросилась к дочери и обняла ее. Именно это хотелось сделать и Харальду. – Нет-нет, я в порядке, – хоть и бледная, улыбнулась Карен. – Как она? – обратился господин Даквитц к доктору. – Прекрасно, – ответил тот. – Растяжение связок, кисть и лодыжка. Поболит несколько дней, и две недельки надо себя поберечь… А потом она об этом забудет. Харальд обрадовался и тут же подумал: «А лететь Карен сможет?» Доктор закрепил повязку английской булавкой, поднялся с колен и потрепал Карен по голому плечу. – Пойду-ка я взгляну на Яна Андерса. Он ударился не так сильно, как вы, но его локоть меня беспокоит. – Спасибо, доктор. К неудовольствию Харальда, доктор не торопился убрать руку с ее плеча, а ушел только после того как проговорил: – Не беспокойтесь, будете плясать так же чудесно, как раньше. – Бедный Ян! – вздохнула Карен. – Он все плачет и плачет! Ну, на взгляд Харальда, Андерса следовало пристрелить. – Это ведь из-за него! Это он тебя уронил! – возмутился Харальд. – Конечно. Потому он и расстроен. – Что вы тут делаете? – рассердился на Харальда господин Даквитц. – Харальд живет в Кирстенслоте, – вновь ответила ему жена. – Мама, да откуда ты знаешь? – ужаснулась Карен. – А ты думала, никто не заметит, что из кухни каждый вечер исчезает еда? Мы, матери, совсем не так глупы! – Но где он спит? – удивился господин Даквитц. – В старой церкви, я думаю. Потому-то Карен так настаивала на том, чтобы ее заперли и не открывали. Харальда потрясло, что его тайна с такой легкостью раскрыта. Господин Даквитц налился гневом, но прежде чем он взорвался, дверь уборной распахнулась и в проеме возник король. Все смолкли. Карен попытала встать, но король ее остановил. – Дорогая моя девочка, прошу вас, сидите. Как вы себя чувствуете? – Болит, ваше величество. – Еще бы, конечно, болит! Но, насколько я понял, ничего серьезного? – Доктор говорит, ничего. – А танцевали вы божественно! – Благодарю вас, ваше величество. – Добрый вечер, молодой человек. – Король вопросительно посмотрел на Харальда. – Меня зовут Харальд Олафсен, ваше величество, я школьный товарищ брата Карен. – Какая школа? – Янсборгская школа. – Директора все еще кличут Хейс? – Да, а его жену – Миа. – Что ж, получше присматривай за Карен! – И король повернулся к ее родителям. – Здравствуйте, Даквитц, рад повидаться. Дочка у вас необыкновенно талантливая. – Благодарю вас, ваше величество. Надеюсь, ваше величество помнит мою жену Ханну. – Конечно, помню. – Король пожал ей руку. – Это испытание для матери, фру Даквитц, но уверен: с Карен все будет прекрасно. – Да, ваше величество. На молодых заживает быстро. – Именно так! А теперь мне нужно пойти ободрить беднягу, который ее уронил. – И король направился к двери. Тут только Харальд заметил, что король не один: при нем то ли помощник, то ли телохранитель, то ли то и другое вместе. – Прошу, ваше величество, – сказал тот и распахнул дверь. Король вышел. – Однако! – взволнованно пробормотала фру Даквитц. – Как необыкновенно мило! – Я думаю, нам лучше отвезти Карен домой. «И когда я смогу перемолвиться с ней хоть словом?» – забеспокоился Харальд. – Маме придется помочь мне выбраться из этого платья, – улыбнулась Карен. Господин Даквитц двинулся к двери, и Харальд поневоле последовал за ним. – Можно мне, перед тем как переоденусь, пару слов наедине с Харальдом? Если вы не против… Отец нахмурился, а мать кивнула: – Хорошо. Только, пожалуйста, побыстрей. Они вышли, и фру Даквитц закрыла за собой дверь. – Ты в самом деле в порядке? – спросил Харальд. – Буду, когда ты меня поцелуешь. Он опустился на колени и поцеловал ее в губы. Потом, не в силах устоять перед искушением, покрыл поцелуями плечи, шею и округлость груди. – О Боже, остановись, это слишком прекрасно! – прошептала Карен. С неохотой отстранившись, Харальд увидел, что краска вернулась на ее лицо, а дышит она тяжело. «Только подумать, что мои поцелуи так на нее подействовали!» – Надо поговорить, – прошептала она. – Еще бы. Ты сможешь вести самолет? – Нет. Этого он и боялся. – Уверена? – Очень болит. Я даже чертову дверь открыть не смогла. И ходить почти не могу, так что ногой рулить – утопия. – Значит, все кончено. – Харальд уткнулся лицом в ладони. – Врач сказал, болеть будет всего несколько дней. Полетим сразу, как станет легче. – Есть новость, которой ты еще не знаешь. Сегодня снова приперся Хансен. – Ну, на его счет я бы не беспокоилась. – Но на этот раз он был с фру Йесперсен, следователем из Копенгагена куда умнее его. Я подслушал их разговор. Они влезли в окно, и она все просекла. Поняла, что я там живу и собираюсь улететь на «шершне». – Кошмар. Как она поступила? |