Книга Конец цепи, страница 110 – Фредрик Т. Олссон

Военные машины приказывали всем оставаться дома, больницы были закрыты и принимали только зараженных. И там мужчины и женщины в специальных комбинезонах отчаянно пытались оказывать помощь, но никто и понятия не имел, как это делать. События развивались быстро и неслыханно пугающим образом, а по лабораториям, между мензурками с анализами и компьютерами, бегали ученые и эксперты, но они просто терялись в догадках, что же, собственно, видели.

И то в одном, то в другом городе власти забирали себе крытые катки. Те самые, где еще несколько дней назад десятилетние дети гоняли шайбу и выписывали пируэты под музыку, тогда как родители мерзли, подбадривая их, и пили горячий шоколад в ожидании, когда смогут отвезти своих чад домой. Сейчас их превращали в большие морозильники и на льду рядами раскладывали черные мешки, где зачастую лежали те же, кто еще недавно проводил здесь досуг.

А там, где льда не хватало, разводили костры.

И одно тело за другим отправляли в огонь, сжигали, чтобы прервать эпидемию. Когда черный дым поднимался вверх, один источник заразы исчезал, но по всему миру продолжали появляться новые.

Все шло только в одном направлении.

И единственное, что оставалось делать, – пытаться насколько возможно замедлить процесс.

И надеяться, что кто-то создаст вакцину.

Но у него было не так много времени для этого.

Не существовало никаких причин считать, что кто-то мог бы идентифицировать Лео или заблокировать его кредитную карточку, и все равно он ужасно переживал, когда расплачивался за мотель.

Брошенный ими автомобиль арендовала Кристина, и, даже если бы кто-то нашел его, след прервался бы там. Естественно, вся охота велась за Альбертом, но от всего, что могло бы привести к нему, они избавились.

Лео просто-напросто был молодым мужчиной, выписывавшимся из отеля. Парнем, который, судя по его виду, сильно нервничал, конечно. Но с каких пор подобное стало противозаконным?

– Пытаешься спастись бегством? – спросил дежурный администратор.

Лео посмотрел на него.

Беспокойство в глазах. Все-таки он знал? Его кредитка заблокирована?

– Мы разговаривали об этом, – продолжил он. – Я и моя жена. Но куда бежать-то?

Вопрос был риторическим. И Лео понял. Повсюду у всех в головах гуляла одна и та же мысль, забивавшая все другие. Эпидемия.

И естественно, это было хуже всего иного и не шло ни в какое сравнение со страхом, что тебя поймает полиция, поскольку ты проехал на красный свет. Но Лео в любом случае испытал облегчение. Мужчина ведь просто имел в виду болезнь.

Всего лишь.

И он улыбнулся администратору и пробормотал что-то непонятное даже для него самого, а его собеседник оказался слишком вежливым, чтобы попросить повторить, и они расстались по-настоящему дружелюбно.

С тем искренним дружелюбием, какое только существует в тени огромной катастрофы.

У глав государственных администраций по всему миру непрерывно звонили телефоны, и везде сообщение было одним и тем же.

«Сценарий ноль» вступил в силу.

И повсюду то же послание расходилось далее, в более высокие круги, и автомобили стояли наготове, и будились семьи, и машины втайне ехали через столицы к подготовленным к отлету самолетам.

А времени оставалось в обрез.

Не прошло и двух суток с тех пор, как пришла первая шифровка. Потом приказ перевели, он попал к адресатам, и механизм закрутился.

Президенты и премьер-министры могли взять с собой небольшую группу из членов семьи и сотрудников, и те, кто вошли в нее, считались победителями, а остальные проигравшими, не зная об этом. И по-тихому собирались наиболее важные документы, требовавшиеся для «дистанционного» управления страной, и их упаковали вместе с игрушками, фотографиями и всем прочим, что могло пригодиться, и сейчас это лежало в багажниках автомобилей и в сопровождавших их грузовиках и на высокой скорости ехало к месту назначения.

А вдалеке виднелся дым костров.

Везде они оставляли дома, и друзей, и сограждан, и заразу, которая отказывалась останавливаться.

И сейчас их ждала жизнь на корабле.

В одиночестве и в изоляции от всего остального мира.

И все были ужасно напуганы и опечалены.

Такую цену им приходилось платить за возможность выжить в царившем на Земле кошмаре.

Альберт уже сидел в автомобиле, когда у Лео состоялся разговор с газетой.

Он пытался дозвониться до редакции с тех пор, как они проснулись, но никто не брал трубку. И он оставил сообщение, но ему не перезвонили, хотя прошло по крайней мере два часа. И он прекрасно понимал, в чем дело.

Знал ведь, как все выглядит в редакции.

Там сейчас явно творился настоящий кавардак, и он даже мог представить себе, какой гул стоял от телефонных разговоров, наверняка проходило одно импровизированное совещание за другим, и непрерывным потоком поступала информация, которую требовалось немедленно сортировать и превращать в статьи, прежде чем конкуренты успеют выложить в Сеть то же самое. Они делали наиважнейшую работу на планете. Прежде всего, с их собственной точки зрения, и это ощущение позволяло им не поддаваться страху и чувствовать себя неуязвимыми, словно они не были частью мира, а только рапортовали о нем, как будто просто стояли в стороне и никогда не смогли бы умереть. Точно как Кристина не могла, пока внезапно с ней это не случилось.

И он знал, что сам далеко не в приоритете. Мир настойчиво катился в пропасть. И это было чуточку важнее, чем позаботиться о каком-то практиканте, сидевшем на мели где-то в Европе.

Поэтому, когда ему наконец позвонили, он постарался быть кратким.

Зажал телефон между ухом и плечом, в то время как пальцы одной руки находились на считывающем устройстве для кредитки, поскольку он расплачивался за автомобиль, а в другой он держал тонкий пакет с завтраком, который скорее мог увеличить у них содержание сахара в крови, чем насытить желудки, но сейчас было не до выбора.

Он начал говорить, как только находившийся на другом конце линии редактор представился.

– Франкировальная машина, – сказал он. – Вы отследили ее?

И в ответ услышал «нет».

И потом последовало продолжение, но Лео перебил собеседника, не слушая его, не имел времени знакомиться с причинами и принимать извинения, и почти не сомневался, что тот, с кем он разговаривал, настроен примерно как он.

Все не могло закончиться здесь. Это был его долг перед ней.

– Я отправлял фотографию, – сказал он. – Она где-то у вас, проверь в редакции Кристины, мы нашли конверт, еще один, хотя какая разница. Я думаю, происходящее имеет отношение к Вильяму. За нами охотятся. По-моему, все из-за конверта, кто-то преследует нас…