Книга Три недели с леди Икс, страница 24 – Элоиза Джеймс

– Прекрати разыгрывать жертву! – Мать терзала носовой платок так яростно, что казалось, вот-вот разорвет его в клочья. – Словно ты специально добиваешься, чтобы я слегла с очередным приступом! Полагаю, все мы желаем, чтобы твое замужество состоялось, даже если твой жених…

В дверях возник дворецкий и объявил:

– Мистер Дотри!

Лала прекрасно знала, что визгливый голосок ее матушки отчетливо слышен даже через закрытую дверь. И как только девушка слышала этот пронзительный голос из гостиной, она на цыпочках кралась наверх, к себе в комнату…

Однако мистер Дотри вошел в гостиную с царственным видом – наверное, так входит в свое логово лев. Лала пришла в полное замешательство от неожиданной, выдуманной ею самой метафоры. Правда, львы обычно желтоглазые и голодные, а глаза мистера Дотри – цвета ненастного неба в осенний день. А еще они холодные, бесчувственные… Его взлохмаченные волосы были несколько длиннее, чем того требовала мода, – однако, насколько Летиции было известно, он почти не бывал в свете, так с какой стати ему модничать? И все же она с облегчением отметила, что его сюртук и бриджи явно пошиты блестящим мастером своего дела. Ее матушка даже такого богача ни за что не извинила бы, явись он в творениях второсортного портняжки…

– Я так рада снова видеть вас, мистер Дотри, – сказала Лала, вставая со стула и бесстрашно рискуя продемонстрировать свои бедра. – Матушка, позволь представить тебе мистера Дотри…

Когда Дотри поклонился матушке, Лала с изумлением заметила, что та отчетливо отреагировала на мужское обаяние этого человека. Леди Рейнзфорд больше не комкала платок, а лениво и томно обмахивалась им.

Сама Лала никогда не выбрала бы себе в мужья мистера Дотри – он был для нее чересчур груб и мужиковат, да и глаза у него смотрят неласково, и воздух вокруг него словно дрожит и сгущается… Впрочем, все это уже не имело значения.

Как справедливо заметила матушка, нищим выбирать не приходится…

Пока разливали чай, Лала твердо решила не сидеть молча, словно каменная. О нет, она постарается быть умницей! Она заранее отрепетировала несколько забавных реплик, а с утра попросила горничную почитать ей вслух «Морнинг пост». Она решила, что если в беседе вдруг возникнет пауза, она скажет: «Не правда ли, замечательно, что этот ужасный бунт на Королевском флоте был столь стремительно подавлен?»

Но, к счастью, случая пока не представлялось, потому что матушка интересовалась здоровьем «дорогой герцогини», мачехи Дотри, – хотя Лале было прекрасно известно, что мать едва знакома с герцогиней Вилльерз.

А Дотри, похоже, прекрасно знал, что будущая теща не вхожа в столь высокие круги, но, кажется, снисходительно отнесся к матушкиному утверждению об их «нежной дружбе» с герцогиней. И Лала невольно улыбнулась, хотя и нервничала изрядно. А Дотри улыбнулся ей одними глазами, но девушка это заметила, и у нее немного отлегло от сердца.

– Герцогиня дружит также с миссис Уорсли, правда? – трещала мать. – Миссис Уорсли – украшение любого вечера, она всегда задает тон беседы!

Дотри не отвечал. Молчала и Лала. Она давным-давно усвоила, что когда ее матушка говорит, отвечать вовсе не обязательно.

– Не понимаю, как это ей удается: со знанием дела говорить и о последних событиях в стране, и о проблемах культуры! В этом есть что-то неестественное, не находите, мистер Дотри?

– Я нахожу миссис Уорсли приятной собеседницей.

– Ну, это чисто мужское мнение! – воскликнула леди Рейнзфорд. – Но я разгадала ее фокус: она разговаривает с каждым мужчиной так, будто влюблена в него.

– А с каждой женщиной так, будто ее ненавидит, – отвечал Дотри. – Мне посчастливилось, что я принадлежу к сильному полу. Однако мой сегодняшний визит к вам преследует цель совершенно определенную, леди Рейнзфорд. Ваша дочь поведала мне, что у вас отменный вкус.

Лала никогда не говорила ему ничего подобного! Но, на счастье, вовремя распознала прием истинного мастера беседы и улыбнулась, подтверждая кивком правоту его слов.

– Я приобрел недавно загородное имение. Старберри-Корт.

– Мы об этом наслышаны, – закивала матушка Лалы и прибавила с непозволительной вульгарностью: – За двадцать тысяч фунтов!

Как это было в духе ее матушки – она бранила Лалу за малейшее упоминание о деньгах, при этом считала свое положение в обществе столь непоколебимым, что позволяла себе все, что угодно, без зазрения совести!

Мистеру Дотри упоминание о деньгах определенно пришлось не по вкусу. Но, увидев немую мольбу в глазах Лалы, он удержался от упрека, которого леди Рейнзфорд, несомненно, заслуживала.

– Слух не вполне правдив. Сумма была почти вдвое больше – прилегающие к имению угодья весьма обширны.

Выражение его лица тотчас отрезвило зарвавшуюся леди Рейнзфорд. Она поднесла платок к лицу и принялась поверх него стрелять глазами в гостя.

– Как бы там ни было, – продолжал Дотри, – был бы весьма признателен вам за мудрые советы касательно обустройства особняка и усадьбы в целом, леди Рейнзфорд. С этой целью я намерен дать небольшой прием в новом имении.

– Увы, в этом доме мы прозябаем в праздности, – мать Лалы продолжала забавляться с платком, словно играя с гостем в прятки, – но при этом, увы, нам то и дело приходится выезжать в свет… у нас плотное расписание… Кстати, когда вы намерены дать этот ваш прием?

– Через три недели. Надеюсь, это вас устроит.

– Непременно загляну в свой ежедневник, – отвечала леди Рейнзфорд с таким выражением лица, словно бросала бродяге шиллинг.

Выражение глаз Дотри не укрылось от Лалы – он нашел ее мать отвратительной. Девушка встала, понимая, что терпение гостя на исходе.

– Прошу извинить меня за то, что я не встаю, – томно промурлыкала ее мать. – Мое слабое здоровье – непреходящая печаль для всех, кто меня любит, вот я и стараюсь беречь силы, чтобы причинять им поменьше хлопот.

И лишь когда Дотри откланялся, Лала поняла: за все время визита она и слова не проронила, кроме «здравствуйте» и «до свидания». Сердечко ее сжалось. Вот тебе и умница!..

Она вновь в своем репертуаре.

– Ну ты и гусыня! – воскликнула мать, словно угадав мысли дочери. – Толстая глупая гусыня! Какой человек согласится прожить жизнь с женщиной, не способной его развлечь? Мужчины кормят нас, одевают, заботятся о нас – а мы в благодарность их развлекаем…

Лала жалела лишь, что ее батюшка не слышит этого монолога – наверное, он захохотал бы впервые за долгое время.

– Да, мама, – кротко опустила ресницы девушка.

«Дорогой мистер Дотри.

Я купила шелк, чтобы обтянуть стены гостиной. Он стоит приблизительно триста фунтов – впрочем, торговец выписал счет на Ваше имя и вышлет Вам его почтой.

Леди Ксенобия Индия Сент-Клер».

«Дорогая леди Ксенобия.