Онлайн книга «Семейное дело»
|
Что же касается новенькой, то уже на первом уроке Цыпа громко осведомился, какого цвета у Валерии Викторовны трусы. Вызвав пошлой шуткой хихиканье всего класса. «Хочешь попросить на память?» «Э-э? – Борис, ожидавший, что молоденькая училка или смутится, или разорётся, слегка растерялся и глупо переспросил: – На память?» «А что ты ещё можешь попросить? – прохладно осведомилась Лера. – Для всего остального ты ещё не дорос». Класс заржал, и с этого момента преподаватель Кудрявцева стала смертным врагом главного хулигана средней школы № 3. Последний на сегодня урок закончился, третьеклассники разбежались, унося в портфелях заслуженные «пятёрки» и «четвёрки», а в класс заглянула дебелая женщина в очках и с «мелким бесом» на голове – замдиректора по УВР Нина Альфонсовна Колосова, – попросила «поприсутствовать на допросе»: мол, пришли из полиции, а все педагоги, как назло, или на уроке, или уже ушли. Валерия покорно кивнула и отправилась в учительскую, где обнаружила молодого, лет тридцати, брюнета в чёрном, наброшенном на модный тонкий свитер пиджаке и узких джинсах, явно не на местной барахолке приобретённых. Брюнет сидел у окна, а за тем же столом, спиной к выходу, сутулился Цыплаков, при скрипе двери затравленно обернувшийся: – Ой! Валерия Викторовна… здравствуйте. – Здравствуй, Цыплаков. Что натворил? – Я? Я ничего… чес-слово, Валерия Викторовна… Никому – ничего… Вот и господин полицейский подтвердит, ага. Брюнет поднялся на ноги: – Ройкин, Дмитрий Олегович, старший лейтенант полиции. – Валерия Викторовна. – Девушка протянула руку. – Преподаю изобразительное искусство и МХК. – Э-э… – Ройкин жестом предложил Лере присесть, тоже вернулся на стул и, повертев ручку, не удержался: – А что такое МХК? – Другое рисование, – пробубнил Цыпа. – Тихо! – Мировая художественная культура, – расшифровала девушка. – Интересный предмет. – Очень. – Борис, у тебя по нему «два» небось? – ехидно поинтересовался полицейский. – Это ещё почему? – нахмурился подросток. – Откуда в тебе взяться культуре? – Давайте без оскорблений, – попросила Лера. – В чём обвиняется ребёнок? – Не надо меня так называть! – Тихо! – повторил Ройкин и перешёл на официальный тон: – Несовершеннолетний Цыплаков Борис Васильевич допрашивается в качестве свидетеля по уголовному делу о краже из шашлычной Нугзара, что на Тихвинском шоссе. – Где? – Вы ведь недавно к нам приехали? – Глаза полицейского сверкнули. – В августе. – У Нугзара, кстати, лучший в районе шашлык… Цыпа закатил глаза… …Вообще-то брюнет Лере понравился. Симпатичный и весь из себя такой… загадочный, как граф Монте-Кристо. И профессия романтичная – оперативный сотрудник полиции! Лицо загорелое, выбрито начисто… ум-м… приятный парфюм, местные мужчины им в большинстве своём пренебрегали, в лучшем случае пользовались одеколоном… и брови – такие тонкие. Интересно, от природы такие или он их выщипывает? Ну, ведь бывают мужчины, которые за собой следят… нет, на голубого Ройкин не похож – стойку при виде красивой девушки сделал идеальную, не каждый сеттер так на вальдшнепа встанет, – и на Цыпу вообще перестал смотреть – только на неё… а глаза, кстати – серые, стальные… для брюнетов такое сочетание – очень даже ничего! Наверное, сейчас в гости набиваться начнёт… нет! Сначала – проводить напросится. А почему нет? Пускай проводит. Вот только скутер куда? Так здесь, у школы, и оставить – сторожу сказать, что сломался… И всё произошло именно так: после допроса симпатичный опер вытурил «несовершеннолетнего Бориса Васильевича Цыплакова» из учительской и в самых приятных выражениях предложил подвезти новенькую учительницу до дома, а то, мол, темновато уже – для трёх часов дня заявление вышло удивительное, однако на нестыковочку никто внимания не обратил. Валерия «неожиданно вспомнила», что у неё сломался мопед, и с удовольствием расположилась на переднем сиденье белого «Форда» – новенького, только из салона. Шуршал под резиной асфальт, тихо играла музыка, проносились с обеих сторон ещё не включившиеся фонари. – Ты уже изучила город? – спросил Ройкин, лихо обгоняя чёрную приземистую «Тойоту». – Озёрск у нас небольшой, но очень красивый… Ой! Ничего, что на «ты»? – Ничего, – улыбнулась Лера. – Даже удобней. – Так изучила город? – Не полностью. Сначала ремонт пришлось делать, потом учебный год начался… – Сама делала ремонт? – удивился полицейский. – Руководила в основном, – снова улыбнулась девушка. – Но что-то пришлось делать самой. – А муж? – Не замужем. – А парень? – Пока не обзавелась. – То есть я успел, – рассмеялся Дима. – Что делаешь вечером? – Ты обещал показать город. – Не обещал, но покажу… Об Озёрске старший лейтенант знал, казалось, всё – и это Валерии очень понравилось, она вообще любила таких вот людей – увлечённых. – Эта улица, имени Парижской Коммуны, до революции – Спесивая, тут одни купцы селились. – Так и называлась? – удивилась девушка. – Нет, конечно, так её местные звали. – Ройкин хихикнул, довольный тем, что сумел ввести в заблуждение собеседницу. – А называлась она Псковской… А вот это… а то… а там… Казалось, старший лейтенант знает историю каждого дома, каждого камня Озёрска, и поездка, на которую девушка согласилась, только чтобы не прерывать едва начавшееся знакомство, превратилась в увлекательную экскурсию, закончившуюся на главной площади города, у белокаменной церкви с золочёным куполом, стройненькой, словно юная дева, и притягательно красивой в своей лаконичной строгости. – Церковь Архистратига Михаила, – негромко пояснил Ройкин. – Самая наша любимая. – И, наверное, главная архитектурная достопримечательность? – Нет. – Полицейский подъехал к летней, ещё работающей по причине тёплой погоды кафешке, и разговор они продолжили за столиком. – Честно говоря, самое красивое здание находится не в городе, а милях в четырёх от него – это усадьба графов Озёрских. – Действительно красивая? – Очень, – серьёзно подтвердил Дима. Он закурил и продолжил: – У меня там бабушка недалеко жила, и мы с ребятами летом играли на территории… Усадьба заброшенная была, но всё равно красивая. – А теперь? – Теперь её Чикильдеевы купили. – Полицейский поморщился. – Будут курорт делать. – Отреставрируют? |