Онлайн книга «Семейное дело»
|
– В смысле, тебя побили? – В смысле – человека убил по пьянке. И второй раз сел. – Почему не расстреляли? – С меня к тому времени первую судимость сняли. Считай, новичком в родной дом пошёл. Теперь вот вышел, а тут война. Вы приехали… – Свёкла остановился. – Стой! Пришли. – Уверен? – Бруджа провёл быстрое, но тщательное магическое сканирование и не обнаружил никаких следов подземного хода. – Свекаев? – Здесь, господин штандартенфюрер, – уверенно ответил чел. – Копайте. Бруджа дал знак немцам, и солдаты, расчистив снег, принялись энергично долбить мёрзлую землю кирками. – Если ошибся – отдам им, – хмыкнул Пётр, разглядывая злых и потных подчинённых. – И объясню, что именно по твоей милости им пришлось так вкалывать. – Не ошибся. И верно. – Есть! После очередного удара кирка провалилась в землю, открыв чёрную дыру провала, который обрадованные солдаты расширили с совершенно стахановской скоростью. «Старая ведьма!» Однако мысленное ругательство вампир произнёс не зло, а с уважением: фата Юлия сумела мастерски замаскировать подземный ход от магического сканирования, и потому ни у Бруджи, ни у шасов, которые наверняка вертелись в поместье после Гражданской, не получилось его отыскать. Точнее, шасы отыскали другой, гораздо меньший по протяжённости ход, идущий к флигелю, и на том прекратили поиски. А о главном так никто и не узнал бы, не окажись тут двадцать лет назад молоденький Никита… – Всем оставаться наверху! – распорядился Бруджа. – Да убери ты фонарь, Свекаев! Только глаза слепит… Ждите! И штандартенфюрер исчез в провале. А солдаты удивлённо переглянулись – как же он видит в полной тьме? Выходит, как-то видит. Или просто включил потайной фонарь? Загадочен, ох, загадочен этот офицер из «Аненербе»… Спугнув пару крыс, Пётр осторожно прошёл по ходу, стараясь не прикасаться плечами к грязным кирпичным стенам, в какой-то момент остановился, вернулся назад, внимательно оглядел стену и постучал по ней. Пустота… Бруджа крикнул солдат, и через пять минут спорой работы ломами и кирками немцы проникли в небольшую комнату, уставленную деревянными ящиками. Которые тут же, под гогот и шуточки, стали вскрывать ломами. – Серебро… Вилки, ножи, посуда, подсвечники… – Снова серебро… Свекаев беззвучно заплакал. – Мы нашли старые сокровища, – сообщил Бруджа, торопливо проводя магическое сканирование. – Все получат награду. – Ура! – рявкнули довольные солдаты. – Ура! – подхватили оставшиеся наверху фашисты. – Ура, – прошептал сквозь слёзы Свекаев. Сундучок с золотом, шкатулка с жемчугом, браслеты, кольца… Но никаких следов магии. Ни одного запечатанного сосуда. Ни одной всё ещё работающей ловушки. Ничего. В подземном тайнике не оказалось сосуда, в котором мог находиться кардинал Свен Бруджа. И рабочих дневников тоже не было, а значит… Значит, хитрая ведьма обустроила ещё один схрон. И потому грустил не один Свёкла: Бруджа тоже улыбался натянуто, неловко пряча царящее внутри смятение: «Где теперь искать отца?!» * * * – Хайль Гитлер! – Хайль! – дружно подхватили собутыльники фон Руджа. – Хайль! Хайль! Хайль! – Что они празднуют? – тихо спросил Матвей. – Клад нашли. – Да ну? – Честно, – округлила глаза Нюра. – Им кто-то подземный ход показал, а в нём – комната. А в ней – золото графини. – Везёт же фашистам, – не сдержался Столяров. – Двадцать лет клад искали, а он, смотри-ка, народу не дался, к фашисту пошёл. – Ничего, будет и на нашей улице праздник. Пили в захваченной усадьбе все. Офицеры в холле первого этажа, солдаты во флигеле. Во дворе дрожали от холода два грузовика «Opel Blitz» – в том числе и тот, с сокровищами, – а вот сторожа на мороз внимания обращали меньше, поскольку охотно прихлёбывали из фляжек крепкий русский «pervach». И все забыли про Матвея Столярова, юного партизанского связного, брошенного в холодный сарай, в котором всего день назад трясся Свёкла. Все забыли про бедного парня: и солдаты, и сам фон Рудж, все, кроме Нюры Ластиковой. – Ты можешь открыть замок? – Я постараюсь. – Девочка вытащила из кармана накинутого на плечики ватника прихваченные с собою ключи – немцы использовали старые санаторские замки, связка запасных ключей к которым хранилась в подвале, в кабинете завхоза Василия Алексеевича. – Та-ак… вот этот, кажись, подойдёт… а ну-ка! Нет, не тот. Девочка перебирает связку. Этот? Тоже нет… Этот? – Ну, пожалуйста… – шепчет Нюра. – Ну, замочек, ну, миленький, ну, давай… ты же наш, советский! И замок, словно вняв мольбам девочки, щёлкает… – Ура! – Беги, Матвейка! – Надо партизан предупредить. – Счастливый мальчишка выбегает на свободу, глаза горят, язык немного заплетается, то ли от радости, то ли от холода. – Пешком не доберёшься – поймают. Матвей взял спасительницу за руку, заглянул в глаза: – Ты должна пойти со мной. Нюра вспыхнула. – Я бы… Я бы прямо сейчас, вот! Только как же мама? – Ага, хорошо ей будет, коли тебя возьмут да пытать начнут? – Да, пожалуй… До них донеслись пьяные вопли. – Ишь ты, – зло прошептал Матвей. – Гуляют себе, никого не боятся, сволочи. Эх, гранату б швырнуть, да жаль – нету! Ладно, Нюра… пошли. Это что там за грузовики? Девчушка ахнула: – Ты хочешь сказать… – Да сумею я, ничего сложного! – Столяров подбоченился. – «ЗиС» пятый же в колхозе водил – было дело. И Чёрное болото нынче замёрзло – по гати-то прокатим в самый раз! Подростки аккуратно прокрались к грузовикам – тентовым фургонам, – убедились, что часовой клюёт носом, сидя на подножке одной из машин, после чего Матвей жестом велел девочке отвернуться, поднял взятые по дороге вилы, осторожно приблизился к немцу и нанёс резкий удар. Часовой охнул, на его губах появилась кровавая пена, голова запрокинулась, глаза остекленели, и фашист повалился набок. |