Книга Иов, или Осмеяние справедливости, страница 87 – Роберт Хайнлайн

Справочное бюро оказалось как раз там, где и должно было быть, — почти на берегу Реки Жизни, которая брала начало у Трона Господня и протекала через рощу Деревьев Жизни. Трон стоял в самом центре рощи, но разобрать что-либо, находясь так близко, было невозможно. Это все равно что глядеть на высочайший из небоскребов Нью-Йорка, стоя на тротуаре у его подножия. Только тут это еще труднее. И, конечно, лица Бога не видно совсем; приходится смотреть на высоту примерно тысячи четырехсот сорока локтей. Все, что видишь, — одно сияние… А еще ты ощущаешь его присутствие.

Справочное бюро было битком набито, как и предупреждал херувим. Души не желали становиться в очередь и огромной массой толпились вокруг. Я поглядел на эту сутолоку и подумал: сколько же времени пройдет, прежде чем я доберусь до барьера? И можно ли пробраться вперед, не прибегая к жестким приемам, вроде тех, что применяются в дни распродаж: толканию локтями, наступанию на любимые мозоли и тому подобному — то есть ко всему тому, что делает универсальные магазины столь противными для каждого мужчины.

Я отошел в сторонку и, глядя на толпу, попытался изобрести какой-нибудь способ решения проблемы. А не существует ли возможности узнать, где находится Маргрета, не отдавливая чужие мозоли?

Я все еще стоял в раздумье, когда ко мне подошел херувим из Административной службы.

— Святой, вы хотите попасть в справочное бюро?

— Совершенно верно.

— Идите за мной. И не отставайте. — Он держал в руке нечто вроде здоровенной дубинки, используемой полицейскими при подавлении уличных беспорядков. — Дорогу! А ну, дорогу святому человеку! Давай по-быстрому!

В мгновение ока мы оказались у барьера. Не знаю, имелись ли пострадавшие, но уж обиженных было полно. Я не оправдываю таких действий и думаю, что в идеале обращение со всеми должно быть одинаковым. Однако там, где действует принцип КРИСП, гораздо лучше быть капралом, чем рядовым.

Я обернулся, чтобы поблагодарить херувима, но он уже исчез. Чей-то голос произнес:

— Святой? Что вам угодно? — Ангел, сидевший за барьером, смотрел на меня сверху вниз.

Я объяснил, что хочу найти свою жену. Он побарабанил пальцами по барьеру.

— Подобных услуг мы в принципе не оказываем. Для дел такого рода существует кооператив, в котором заправляют сами творения, и называется он «Отыщи своих друзей и любимых».

— А где он?

— У врат Эшера.

— ЧТО?! Но я же только что оттуда! Именно там я регистрировался.

— Вам следовало спросить ангела, который вас принимал. Вы зарегистрировались недавно?

— Только что. Был вознесен в день Второго пришествия. Я спросил ангела, который мной занимался… а тот меня отшил… Он… она… хм… этот ангел велел мне обратиться сюда.

— Мр-р-р… давайте-ка мне ваши документы.

Я отдал ему все, что у меня было. Ангел листал их медленно и тщательно, затем окликнул другого ангела, который оторвался от работы и с живым интересом прислушивался к нашему разговору.

— Тирл! Взгляни-ка сюда!

Второй ангел пролистал мои бумаги, поглядел на меня, понимающе кивнул и грустно покачал головой.

— Что-нибудь не так? — спросил я.

— Нет. Святой человек, вам не повезло — вас обслуживал, если в данном случае можно употребить это слово, ангел, который и своему ближайшему другу не помог бы, если бы друг у него был, хотя чего нет, того — нет. Но я немного удивлен, что она так плохо обошлась со святым.

— Я тогда не носил сияния.

— Тогда понятно. Вы взяли его позже?

— Ничего я не брал. Оно появилось чудом, когда я ехал от врат Эшера сюда.

— Понятно. Послушайте, святой, вы имеете право подать жалобу на Хромитуайсайнель. С другой стороны, я мог бы воспользоваться дальногласием и сделать запрос от вашего имени.

— Я думаю, последнее было бы предпочтительнее.

— Я тоже. На перспективу. Для вас. Если вам понятно, что я хочу сказать.

— Вполне.

— Но прежде чем я вызову кооператив, давайте сверимся с офисом святого Петра и удостоверимся, что ваша жена прибыла. Когда она умерла?

— Она не умирала. Она взята сюда в день Второго пришествия так же, как и я.

— Вот как? Это делает поиск более легким и быстрым — не придется рыться в старых списках. Имя полностью, возраст, пол, если имелся, место рождения и дата!.. Нет, это пока не нужно. Сначала имя полностью.

— Маргрета Свенсдаттер Гундерсон.

— Лучше по буквам.

Я сказал по буквам.

— Что ж, пока этого хватит. Если, конечно, предположить, что клерки Петра умеют писать без ошибок. Только вот подождать у нас негде. Приемной нет. Но как раз напротив есть ресторанчик… вон видите — вывеска…

Я обернулся.

— «Священная корова»?

— Она самая. Готовят прилично — если вы едите. Подождите там. Я вас извещу.

— Благодарю вас.

— Рада служить. — Она опять глянула в мои бумаги, а затем вернула их мне. — Святой Александр Хергенсхаймер.

«Священная корова» являла собой самое приятное зрелище из всех, что мне пришлось видеть после Второго пришествия: маленькая, чистенькая закусочная, которая была бы вполне на месте где-нибудь в Сент-Луисе или Денвере. Я вошел. Высокий негр, чей поварской колпак торчал сквозь сияние, стоял у гриля спиной ко мне. Я сел у стойки и кашлянул.

— К чему торопиться? — Негр закончил и повернулся ко мне. — Чем могу… Ну и ну! Святой, что мне вам подать? Вы только назовите, что бы вы… только назовите!

— Люк, как приятно снова встретиться.

Он уставился на меня:

— Мы знакомы?

— Неужели ты меня не помнишь? Я же работал под твоим началом. «Гриль Рона», Ногалес. Я — Алек. Посуду у вас мыл.

Он опять уставился на меня, потом с трудом перевел дух.

— Ну вы даете… святой Алек!

— Для друзей просто Алек. Знаешь, тут какая-то административная путаница, Люк. Когда они спохватятся, я сменю этот воскресный наряд на обыкновенное сияние.

— Не сомневайтесь… святой Алек. Они тут, на небесах, не ошибаются. Эй! Альберт! Встань-ка за стойку. Мой друг святой Алек и я посидим в зале. Альберт — это мой главный по выпивке.

Я поздоровался с маленьким толстеньким человечком, который выглядел как пародия на французского шеф-повара. Он носил поварской колпак так же лихо, как свое сияние. Мы с Люком прошли через боковую дверь в маленькую столовую и сели. К нам тут же подошла официантка, что оказалось для меня еще одним приятным сюрпризом.

Люк воскликнул:

— Хейзел, я хочу познакомить тебя с моим старым другом святым Алеком!.. У нас с ним когда-то были кой-какие общие делишки. Хейзел — старшая официантка «Священной коровы».