Онлайн книга «Тринадцать граней (сборник)»
|
– Да. Что-то очень большое. – Может быть, это был взрыв? – Нет. Что я не знаю, как выглядит то, что остаётся после взрыва? – А Скарабей, что говорит? – Материться в основном. Но утверждает, что сможет починить всю эту хрень. Ладно, надо идти, до связи. Парочка приблизилась ко входу и скрылась внутри. По сравнению с громадиной энергостанции люди казались лилипутами. Серое здание, в виде усечённой пирамиды, поднималось метров на тридцать вверх. Сбоку топорщились гирлянды изоляторов. Толстые кабели расходились в разные стороны и по металлическим столбам струились к основным строениям поселения. В сторону антенны при этом шло какое-то неимоверное количество кабелей. Голубое светило зависло в зените. Ни одно здание в посёлке не отбрасывало даже малейшей тени. Их словно затопило по самые крыши бело-голубой жидкостью. Я перешёл к окну, выходящему к антенне, и уставился на неё. Странно! А вот у вышек – тени были! Длинные, чёткие, словно грифелем нарисованные! Казалось, что у каждой вышки было собственное, личное солнце. А ещё они напоминали песочные часы. Пять гигантских стрелок указывало на административное здание. Преодолев непонятное отвращение, ставшее уже привычным, я постарался рассмотреть конструкцию повнимательнее. В принципе, кроме неправильных теней, в этих железках не было ничего необычного. Торчащие в разные стороны балки, кучи переплетённых проводов, и множество кабелей, приходящих от энергостанции. Всё это можно было бы объяснить логически. Однако, на какую-то долю секунды мне показалось, что вышки как бы парят над землёй. Выставив максимальное приближение, я посмотрел в прицел карабина. Основание средней заросло серыми кустами. Я перевёл взгляд на соседнюю, и увидел такие же, торчащие в разные стороны. Ну, теперь понятно, парение – это обман зрения. В этот момент от куста отделилось пятно! Словно одному деревцу наскучила компания. Пятно по форме было, как человек, только мутный. Там, где у обычного человека должна быть голова, был пульсирующий сгусток. Он хаотично менял цвет от чёрного до почти белого. Я дёрнулся от неожиданности и потерял странную фигуру из виду. Очухавшись, я порыскал вокруг, но ничего не нашёл. Тогда, я уменьшил приближение электронного прицела и увидел наших парней. Джон До буквально смотрел на то место, где секунду назад была серая фигура, но очевидно, ничего не видел. Не раздумывая, я вызвал великана. – Джон, Джон, ответь это Кожевников. – Да-а, А-атём? – Джон вырос на захолустной аграрной планете Торговой Федерации, и по-русски говорил плохо, смешно коверкая слова. Но сейчас мне было не до смеха. – Джон, я только что видел какой-то странный серый силуэт рядом с тобой! – Си-уэт? – Да! Тень, фигуру, цель! Прямо там, куда ты смотришь! Джон застыл, озираясь по сторонам. Отряд перегруппировался. Рауль присел на одно колено слева от Джона. Берман встал за спину. А Миша Крещагин медленно двинулся к зарослям. Я вызвал сержанта. – Круть, я заметил движение в районе вышек. Одиночная ростовая цель. Группе Джона я сообщил. – Принято! Сейчас я свяжусь с ними. Крещагин подошёл к кустам. У самой кромки, опоясывающей вышку, он остановился, словно прислушиваясь. – А-атём? – вызвал меня Джон, – Тут ни-и-чего нет… – Проверьте внимательнее. Я точно что-то видел! Я прильнул к окуляру, выискивая странную фигуру. Но всё было тщетно. Серый исчез. – Мо-ет мне пла-азмой жа-ахнут в кусты? – Нет, нет! Мы же не знаем, кто это был! Может быть, это поселенец. – Внимание, по циркуляру! – голос сержанта бесцеремонно перебил наш разговор, – Сейчас Скарабей восстановит энергоснабжение посёлка. Он будет включать питание по секторам. Всем смотреть в оба! Особенно это касается Кожевникова. Артём, если чё – свисти в дуду! – Ладно, буду… – бросил я. – Ла-адно… – передразнил меня Круть, – Как быстро ты, Кожевников, отвык от строевой службы, а?! Подколол меня сержант. Боевого офицера, а?!. – Есть… – нехотя ответил я. – То-то! – гоготнул Круть и, обратился уже к Лао и Скарабею, – Давайте, ребята! Врубайте потихоньку. Начнём… с фермы. Я поспешил к западному окну. Скарабей врубил ток и длинное низкое здание фермы опоясала цепочка огоньков. Фонари на столбах, плафоны внутри стойл, и в окнах, замерцали тёплым желтоватым светом. Ни одного движения… Ничего… Скарабей включил питание в жилом массиве, сразу у энергостанции. Мне показалось, что кто-то машет мне рукой. Но оказалось, что это всего лишь, оборванная штора колышется от порывов горячего ветра. – Ну, чего там, Кожевников? – спросил Круть. – Да ничего, – ответил я, – И никого… Скарабей включил северный сектор, и почти сразу – космопорт… Взлётно-посадочное поле опоясали яркие, даже при дневном свете огни прожекторов. Вокруг шаттла зажёгся жёлтый квадрат, ограниченный по углам зелёными голографическими столбиками. Они выросли и растеклись по граням большого виртуального параллелепипеда, поглотившего шаттл. Такие же «коробочки» появились над вертолётами. Свет зажёгся и башне, и в моей комнатушке. Откуда-то снизу, из центра управления полётами, монотонно забубнил компьютер: «Неисправность. Низкое энергопитание. Неисправность. Отказ узла связи. Внимание. Несанкционированная посадка. Неисправность…». Мой коммуникатор опять тихонько зажужжал, кто-то включился в общий канал. – О боже… – донеслось из аппарата. А затем динамик взвыл яростным, нечеловеческим воплем! Я глянул позывной радиостанции источника: «А-3—7», Дима Скарабей. – Боже мой… – прошептал Скарабей и снова, громко и безудержно закричал. Я знаю, я уже слышал подобные крики. Так кричат люди, когда понимают, что их жизни грозит смертельная опасность. И что спасения нет! – Скарабей! Какого, чёрта у тебя происходит?! – голос сержанта был не на шутку взволнован. Ответом было гнусное хихиканье, переходящее в хрюканье. Так смеялась бы свинья, если бы умела. Я с ужасом смотрел на коммуникатор. Честно, говоря, у меня от этого дьявольского хихиканья волосы встали дыбом. – Скарабей… Лао… Доложите обстановку! – крикнул сержант, – Ребята, ответьте! Несколько секунд в динамике кто-то тяжело, размеренно дышал. Вдруг дыхание участилось. А потом раздался крик. На этот раз – Лао: – Твою мать! – выругался он и закричал, обращаясь к кому-то невидимому, – На-ка, тварь! На! На! |