Онлайн книга «Тринадцать граней (сборник)»
|
Через несколько секунд я был напротив двери в центр управления полётами. Взявшись за трос, я перепрыгнул дыру и подошёл к окну. Шаттл стоял с погашенными габаритными огнями, а рядом, топтались ребята из моего взвода, но кто именно я не разобрал. Я решил поскорее добраться до них, развернулся в сторону лестницы и оторопел. В пяти метрах от меня, прямо у перил лестницы, стоял человек. Меня он не видел – смотрел в противоположную сторону. Я аккуратно, стараясь не шуметь и даже не дышать, вытащил пистолет. Человек издал недовольное ворчание. Очередная молния на мгновение осветила помещение, и я увидел, что человек был одет в синюю куртку. Такую же, как на Николасе Прайде. Словно почувствовав моё немое изумление, человек повернулся. Знакомое высушенное лицо, впадины на месте глаз, тонкая полоска сморщенных губ, но всё смазано, в серой мути. Это был Николас Прайд, из шахты лифта. Шурша как сухие листья Прайд устремился ко мне. Я поднырнул влево, перекувыркнулся, а Прайд, протянул костлявую руку и попытался меня схватить. Я умудрился увернуться, и оказался за его спиной. Нет братишка, если ты уже один раз помер, то лежи себе спокойно и отдыхай, нечего тут бродить! Я направил пистолет Прайду в голову и выстрелил. Пуля попала точно в затылок, и с сухим треском вышла спереди. Пробив голову насквозь, она пролетела ещё несколько метров и звякнула о металлическую трубу, торчащую из стены. Прайд покачнулся. И как ни в чём не бывало повернулся ко мне. Вместо носа зияла дыра, размером с кулак. – Чёрт, побери! – не выдержал я и выругался вслух. От такого повреждения мозга должно было мгновенно умереть любое живое существо. Прайд спокойно стоял и падать замертво не собирался. Значит, его тело управлялось кем-то ещё, а «собственный» мозг не участвовал в этом процессе. Прайд растопырил тощие руки, зашипел через безобразную дыру в голове и двинулся ко мне. Элегантное решение проблемы родилось в тот момент, когда я собрался просто убежать. Вместо этого я спустился на несколько ступеней по лестнице и дважды выстрелили Прайду по коленным чашечкам. С хрустом Прайд повалился на металлический пол. Однако, несмотря на потерю ног и дыру в башке он упрямо продолжал тянуться ко мне. Оставив ожившего мертвеца извиваться на полу, я нырнул в лестничный проём и поспешил вниз. Темно было, как в чёрной дыре. Я оступился, и чуть было не полетел кубарем по ступенькам. Дальше я пошёл аккуратнее, держась рукой за стену. В темноте что-то шуршало, скрипело и щёлкало. Я понимал, что это отголоски бури, разразившейся на улице, но воображение считало, что это не так, и мне везде мерещились друзья Прайда. В одном месте я наткнулся на что-то скользкое и извивающееся. Но пока душа ползла в пятки, я понял, что это всего лишь жгут проводов, свисающий со стены. Наконец, я спустился на первый этаж. В проёме открытой нараспашку двери, шумел ветер. Я поспешил к выходу. На улице творилось что-то несусветное. Молнии полыхали не переставая, ураганный ветер с рёвом пытался сбить с ног. Мимо меня, с глухим стуком, в сторону антенны проскакал небольшой пластиковый контейнер. Мусор, ветки, даже целые кусты потихоньку двигались к сверкающей конструкции. От пыли было трудно дышать. Я с трудом разглядел шаттл и превозмогая порывы ветра побежал к нему. Под брюхом, укрывшись за толстыми лыжами посадочных опор, сидели трое. Круть, Дядя Стёпа и Казик. – Стой! – заорал Казик, когда я приблизился, – Назови себя! Он держал в вытянутой руке пистолет и целился мне в голову. – Казик, ты чего?! Это же я, Артём! – удивился я. – Кожевников! – Ты один? – Да. – Иди сюда и не отсвечивай! Я нырнул под серебристую тушу корабля и сел неподалёку от Крутя. Сержант сидел с вытаращенными глазами и странно дышал. Как собака. Рядом, с помповым дробовиком в руках, сидел Дядя Стёпа. Плазменный разрядник валялся недалеко. Видимо он тоже, как и карабин, не работал. – Круть, что происходит? – я спросил сержанта, но тот никак на меня не отреагировал. – Не трогай его… – посоветовал Дядя Стёпа. – Мы вкололи ему успокоительное. Он орать начал. Мог внимание привлечь. Вот те раз! Боевой, по-хорошему агрессивный Круть, сдулся? – Этот козёл, чуть не перестрелял тут всех, мать его! – зло заявил Казик. Хреново, командование слетело с катушек… – Где Чувак и Джой Армис? – поинтересовался я. – И вообще, что тут за хрень твориться? – Эта штука, Пирамида, – Казик показал грязным пальцем на антенну, – неожиданно появилась, словно из неоткуда, и стала шарахать разрядами, направо и налево. Всё энергетическое оружие тут же отказало. Приборы не пашут. Даже электронный бинокль. У меня часы перестали идти! – Я так понимаю батареи сели? – Да, похоже, эта хрень высасывает энергию отовсюду. Я вспомнил разряженные планшет, который мы с Казиком нашли в космопорту. – А шаттл? – Пилот сидит внутри. Запертый. Дверь, говорит открыть не может, и тем более взлететь. Связи, естественно, тоже нет… – Ну, это он брешет, конечно, насчёт дверей, – уверенно заявил я. – У него два люка наверху, вручную открываются. И боковой шлюз – тоже. – Козёл… Тут в разговор встрял Дядя Стёпа. – Да хрен с ним, с пилотом. Казик, расскажи про серых лучше! – Серых? – удивился я. – Серые пятна? Вы видели их, это люди? Или Кто? – Это сушёные мертвяки. Такие же, как мы с тобой видели в башне. Только размытые какие-то! Они выходят из Пирамиды. И их просто так не убить! Даже из пистолета, – Казик поднял оружие, – Я всадил в одного целую обойму, а ему хоть бы хны! Тогда Дядя Стёпа зарядил из двенадцатого калибра – вчистую башку снёс – и только тогда тот успокоился. Понимаешь?! – Да, я знаю о чём ты говоришь. Наш с тобой старый знакомый, Николас Прайд из лифта, пришёл ко мне засвидетельствовать почтение. Я прострелил ему голову, а потом коленные чашечки… – А-а! Ну это тоже, дело! – одобрил моё достижение Дядя Стёпа. Значит, моё воображение не ошибалось тогда, в темноте. И Прайд не одинок… – Так ты говоришь они из антенны выходят? – спросил я, – Из Пирамиды, в смысле… И много их? – Не знаю много или нет, одного мы убили недалеко. Но Чувак и Джой метнулись к Пирамиде, поближе поглядеть. Вернулись – белые. Говорят, вблизи эта штука давит сильно. Внутри всё расплывчатое. Вроде, как дома, управа, а вроде, как и нет их. И говорят ещё, будто народу там ходит – тьма… |