Онлайн книга «Общество любительниц плавания имени Дж.М. Барри»
|
Они по очереди протягивали миски, терпеливо дожидаясь, пока Гала наполнит их. – Где вы научились это готовить? – спросила Джой. – У матери, – пояснила Гала, – а та – у своей матери. – Где они жили? – спросила Джой. – В Польше. В маленьком городке Болимове. Славится своей керамикой, красивыми-прекрасивыми изделиями из глины. Не то что этот! Она презрительно махнула рукой на глиняный горшок, в котором приготовила курицу. – В нем нет никакого изящества. Ручки слишком тонкие, крышка слишком толстая. Она покачала головой, порицая гончара за неумение. Однако воспоминания о матери – и, наверное, другие воспоминания, о том, что случилось с матерью в лагере, – затуманили лицо Галы. – Zum Wohl! [15] – сказала она негромко, наполнив последнюю миску. – Если бы ты наладила промышленное производство такой курицы, то стала бы миллионершей, – проговорила Лилия, которая, прикрыв глаза, смаковала блюдо со сложной гаммой вкусов. Джой попробовала густое варево с картофелем, морковью и кусочками курицы, которые буквально таяли на языке. Все ели молча, почтительно. Потом, уже за добавкой, они весело болтали, потягивая виски и вино и слушая меланхолические песни с дисков. В какой-то момент Агги с Вив многозначительно переглянулись, встали и направились в самый темный угол домика. Спустя миг Вив поставила на стол торт, украшенный горящими свечками. И запела надтреснутым сопрано: С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рожденья, наша Мегси! С днем рожденья тебя! – Если ты еще проживешь, Мегси, – засмеялась Агги, – то нам придется печь два именинных пирога. Мег улыбнулась, когда Вив придвинула к себе торт, чтобы разрезать. – Или втыкать меньше свечек, – предложила Гала. – Может, по свечке за каждое десятилетие? Агги протянула Мег большую белую коробку, перевязанную красивой голубой лентой. – Разве мы не постановили, чтобы никаких подарков? – спросила Мег, все-таки забирая у Агги коробку. – Когда это? – удивилась Гала. – Как мне кажется, примерно в шестьдесят седьмом. – Мег смотрела на коробку, восхищаясь бантом. – Но ведь тебе сегодня восемьдесят, Мег. Мне кажется, можно сделать исключение! – Открывай, – с нетерпением сказала Агги. – Восемьдесят бывает раз в жизни. – Говори за себя! – сказала Вив. – Лично я верю в реинкарнацию. – Не глупи, – резко произнесла Лилия. – Когда ты умер, то уж умер. Игра окончена. – Дамы! Дамы! У Мег сегодня праздник, прошу вас! – упрекнула Агги. – А я не помню, чтобы мне на восьмидесятилетие дарили что-то, – вздохнула Гала. – И тебе дарили! – возразила Лилия. – Ту красную шляпу! С черной бархатной лентой. – Ах, верно, – вспомнила Гала. Джой вспомнилось мероприятие, на котором она присутствовала в Нью-Йорке, когда начальник Алекса, Ричард Эндрюс, отмечал восемьдесят лет. Это было грандиозное празднование с джазовым ансамблем из двенадцати духовых, с тремя сотнями гостей. Четыре тысячи тюльпанов с длинными стеблями, привезенные из Голландии, украшали все горизонтальные поверхности в бальном зале гостиницы «Уолдорф-Астория». Четвертая жена Ричарда, бывшая модель «Викторианского секрета» [16] , кажется, чувствовала себя не в своей тарелке на этом торжестве, и Джой подумала, что в этом нет ничего удивительного – гости-то были в основном ровесники Ричарда. Если она доживет до восьмидесяти, решила Джой, то лучше устроит такой день рождения, как здесь, у пруда. Мег ахнула, увидев содержимое коробки: ветхий экземпляр лондонской «Таймс» от 1958 года. На первой полосе была помещена фотография Агги, Галы и Мег, яростно протестующих на каком-то митинге. – Боже мой! – сказала Мег, осторожно вытаскивая газету из коробки. – Вы только посмотрите! – Когда это было? – спросила Джой, ошеломленная их молодыми лицами, глядящими с фотографии. – На Олдермастонских маршах, – сказала Лилия. – Именно там мы и познакомились. Мы с Вив тоже были на той демонстрации. Только не стали толкаться, чтобы попасть на фото. Мег аккуратно сложила пожелтевшую газету. – Откуда у тебя это? – спросила она с изумлением. – Из Интернета, – гордо сообщила Агги. – Просто поразительно, чего только не найдешь с помощью компьютера. – А что это за Олдерманские марши? – спросила Джой, стесняясь, что ничего не знает. – Олдермастонские, – поправила Гала. – Движение за ядерное разоружение. – Мы шли четыре дня, – пояснила Агги. – Мы прошли пешком от Трафальгарской площади до Центра по исследованию ядерного оружия. – В следующем году решили двигаться в обратном направлении, чтобы завершить акцию в Лондоне, – вставила Мег. – Я ходила каждый год, – с гордостью сообщила Гала. – Всего пять раз. – Я ходила два раза, – сказала Лилия. – Посмотрите на нас! – растроганно произнесла Мег, рассматривая юные лица на фотографии. – Я до сих пор ощущаю себя такой. Смотрю в зеркало и каждый раз удивляюсь, потому что в душе я осталась той же девчонкой. Когда она подняла голову и оглядела всех, в ее глазах стояли слезы. – Ну-ка, ну-ка, – сказала Вив, – никаких слез и сожалений! Возраст – это привилегия. Не всем везет дожить до преклонных лет. К тому же мы ведь не хотим наскучить нашей молодой подруге. Нет ничего хуже, когда старики принимаются стенать и хныкать! – Вы не можете мне наскучить, – сказала Джой. – Иногда я тоже чувствую себя старой. Во всяком случае, гораздо старше, чем есть. Вот вчера, к примеру, мне пришлось объяснять Лили, кто такие Жаклин Кеннеди и Грейс Келли! Лилия живо обернулась к ней. – С чего это она заинтересовалась? – резко спросила она. – Мы с ней были в Лондоне и… – С моей внучкой? – Да. У меня была деловая встреча, поэтому… – Вы возили Лили в Лондон? В будний день? – Глаза Лилии метали молнии. – Она очень хотела поехать и уговорила Иэна устроить ей выходной. Лилия ничего не сказала, но по ее лицу было видно, что она просто в ярости. – Ясно, – сказала она холодно. – Ну-ну! Она резко поднялась с места и поставила тарелку с недоеденным тортом на приставной стол. Вив, вероятно надеясь рассеять напряжение, внезапно сгустившееся в воздухе, встала, подошла к проигрывателю для компакт-дисков и запустила по новой Эдит Пиаф. |