Онлайн книга «Свирепый ландграф»
|
– Зайдите ко мне, господин ландграф. Меня просто обдало холодом от ее тона. Все та же гостиная: маленький стол, трещащий камин в углу. Только, в отличие от прошлого раза, ни шампанского, ни фруктов, ни шоколада. Танитриэль стояла спиной ко мне, напряженная, как высоковольтная линия. Она была одета в темно-синюю тройку делового покроя от какого-то там престижного кутюрье. Я запомнил его по первой встрече, еще тогда в старом прибалтийском замке. Жаль, что не успел спросить у Ризенкампфа о том, как они сообщаются с Локхаймом. Хотя… прежний тиран утверждал, что имеет недвижимость в нашем мире, значит, запросто мог снять офис где угодно. – Вы ничего не хотите мне сказать? Значит, настала пора объясниться. Что ж, начнем от всей души ставить точки над «i». – Нет, Ваше Величество. – Ах, вот как. Она обернулась, в ее глазах горело опасное женское бешенство. Неожиданно я поймал себя на том, что вновь свирепею. Холодная ненависть королевы вместо чувства вины и желания объясниться разбудила во мне тихую оранжевую ярость. Она считает меня негодяем? Нипочем не буду оправдываться! – Это вы написали? – Танитриэль дрожащей рукой достала злополучное письмо. – Я. – И у вас хватает наглости в этом признаться? – Не вижу причины отказываться от того, что сделал. – Ах, вот как… – Вы повторяетесь. – Что? – «Ах, вот как» – вы сегодня уже говорили. – Прекратите паясничать! – взвилась королева, бросаясь на меня длинным тигриным прыжком. Ха! Ландграфы не так легко ловятся. Я отработанным кувырком ушел в сторону, с трудом удерживаясь от того, чтобы не выхватить меч. Дальнейшее напоминало трактирную драку в Техасе, сражение при Ватерлоо, разборки в Маленьком Токио и милый междусобойчик на одесской коммунальной кухне. – Что вы о себе возомнили, мерзавец?! Бам! Японская ваза династии… не знаю кого, но надеюсь не Минь, вдребезги разлетается от удара о стену над моей головой. – Какого черта?! Я всего лишь написал пару строк своему другу. Не нахожу в столь невинном поступке ровно никакого преступления! – Значит, это я вас то предаю, то клянусь в верности?! Подлец! – Она окончательно уподобилась Везувию. – Не беспокоят ли меня рога?! Ого! От второго подсвечника я едва увернулся. – Вы с ума сошли – они же тяжелые! Литая медь французского ренессанса. Похоже, ваш бывший муж тащил все, что плохо лежит… – Каналья! Так, значит, вы не держите на меня зла? Значит, я должна приготовить для вас стол, вино и закуску, а вы, может быть, «заглянете на огонек»? В ход пошли музейные тарелки. Вот это хуже всего. Ой, мама! Быстро же она ими пристрелялась… – Не понимаю, с чего вы так раскипятились?! Я искренне считал, что вы никогда не против вин и закусок… Бах-тара-рах! Попала-таки. Я с трудом отполз под стол. Мысли путались… Оказывается, деревянным хохломским подносом по голове – это очень больно! – Так, значит, мне еще и приготовить для вас с оруженосцем пару зажигательных девчонок из стриптиз-шоу?! Только на этих условиях вы сочтете возможным проявить ко мне снисходительное внимание. И может быть, даже возьмете в одну компанию вместе с вашим тупоголовым Бульдозером?! Негодяй! Наверное, все же стоит применить более крутые меры. Меч Без Имени настоятельно этого требует. А то ведь запросто убьет… Хотя, наверно, стоит попытаться еще раз. Что у нас там в ведерке? Шампанское! Вышибить пробку – дело секундное, остальное еще проще. Взболтав бутылку и зажав горлышко пальцем, я пустил в раскрасневшееся личико королевы холодный душ Шарко. Она завизжала и выронила большую супницу мейсенского фарфора. Ну, вот и ладушки… Теперь у меня есть шанс объясниться. – Господи, какая я была дура… – Я тоже хорош! Не переживайте, вообще-то никто не виноват, просто так нелепо сложились обстоятельства. – Простите меня, лорд Скиминок! Я вела себя как… – Не извиняйтесь, Ваше Величество, спасибо за то, что не убили сразу. – И по заслугам бы! Заварил такую кашу, столько людей перебаламутил… – вновь нахмурилась Горгулия Таймс. – У милорда был тяжелый день, его можно понять! – хором вступились мои ребята. Все общество сидело за круглым столом в трапезной, пока слуги пытались навести хоть какой-нибудь порядок в раскуроченной гостиной. Королева и барон цепко держали письма, адресованные именно им, словно боялись, что если они их выпустят, путаница пойдет по новой. – Значит, вы разрушили Зубы? – До основания, – подтвердил я. – Свершилось… – молитвенно сложила ручки Танитриэль. – С проклятием рода Ризенкампфа, столько веков угнетающего наш мир, покончено! – Ну, не совсем… Ее Величество напряженно замолчала. – Не тяни, ландграф, говори прямо – кто ушел? – Мисс Горгулия, от вас ничего не скроешь, – поклонился я. – Замок действительно разрушен, но мы не видели трупов Раюмсдаля и Зингельгофера. Может, они погребены под развалинами? Но я бы посоветовал объявить розыск. На всякий случай. И еще там было летающее старушечье лицо… – Гнойленберг! – воодушевленно хлопнула себя по колену верховная ведьма. – Вы знали бабушку Раюмсдаля? – О, я о ней много наслышана! Она именует себя бабушкой, но на самом деле ей далеко за четыреста лет! – Все женщины так или иначе скрывают свой истинный возраст, – философски улыбнулся Бесс. – Гнойленберг была чуть ли не первой женщиной в их поганом роду. И наверняка последней. Дальше они плодились не как нормальные люди, а другим, страшно богомерзким, способом. – Больше этого не будет. Лабораторию мы разнесли в щебенку. Если мои худшие подозрения оправдаются и принц все-таки жив, ему придется трудиться над наследником по общепризнанному методу. Присутствующие дамы мило покраснели. Вошедший гвардеец объявил, что дружина Злобыни Никитича с отрядом Чарльза Ли выступила по направлению к замку Бесса. Стало быть, не позднее послезавтра они будут здесь. Как все-таки приятно вновь увидеть старых друзей… Пусть ратники князя хорошенько прочешут развалины Зубов и их окрестности. Во всяком случае, поищут следы исчезнувших кришнаитов и прочей нечисти. – Да, славный был поход… – вдохновенно промычал Бульдозер, осторожно прижимая к себе Лию, но та лишь улыбнулась, подкатываясь к супругу под мышку. Горгулия Таймс о чем-то заболталась с Бессом, нечисть – им легко найти общую тему для разговора. Танитриэль пересела поближе ко мне и снова начала с извинений: – Я ужасно себя чувствую… Вы действительно не сердитесь? Правда? Никогда себе не прощу, что могла вот так запросто поднять на вас руку. Как только вы меня терпите?.. – Она говорила еще и еще. Я плохо понимал, что именно. Где-то далеко в мозгу копошилась мысль о том… не знаю. Не помню. Не понимаю, но что-то не так! Не хватает чего-то очень важного, существенного, жизненно необходимого, вроде воздуха… К нам вышла маленькая колдунья. |