Онлайн книга «Правила подводной охоты»
|
Понятное дело! Если жабры полопались от ультразвука, то подъем с потерей давления вышибет из тела всю кровь через открытый катетер. Тут надо ждать, когда кто-нибудь придет на помощь, разрежет скафандр и выдернет из катетера хитиновый клапан. Рипли, не теряя времени, открыла нишу с жидкостным аппаратом. – У тебя допуска нет! – остановил ее Куст. – Забыла? Без сигнала «ГАЖД» на тебя не налезет! – Значит, пойду с кислородом! – Там глубина восемьдесят метров! – Куст повертел пальцем у виска. – Вскипишь на всплытии, как бутылка с нарзаном. – Не лечи мне мозги! Из люка показалась голова Жаба. – Кто будет нырять? – спросил он. – Я! – коротко ответила Рипли. – Вскипишь. – И ты туда же! – разозлилась она. – Ладно, молчу. А допуск? Рапорт-капсула просигналит на базу о превышении глубины. – Плевать! – Нет уж! Списаться по дурости я тебе не дам. Куст, можно как-нибудь экранировать капсулу? – Ну уж нет. Там такие спецы работали! – Не надо ничего экранировать! – перебила их Рипли. – Некогда. И не надо делать из меня дуру. Думаешь, мне охота возвращаться на камбуз? Я все продумала. Готовьте четыре грузила и фал с лебедкой. Кинжал плюс два коротких капроновых шнура. Это все, что мне нужно. И еще хороший свет. Огурец, у тебя ящики со «светлячками» распечатаны? – Нет. – Так на кой ты их возишь? – подняла брови наша начальница. – На складе их мало? У меня сердце замерло. Я ждал, что ответит командир. – Потом объясню, – отмахнулся Жаб. – Возьми лучше фальшфейеры. – Ладно, – кивнула Рипли. Еще не понимая, что она задумала, я стащил в одну кучу все наши грузила, а Куст помог достать из ниши четвертое. Жаб тоже вылез на крышу, прихватив два капроновых тросика и кинжал. Он распахнул бортовой порт и размотал метра два фала с лебедки. – Время? – нервно спросила Рипли. – Три с половиной минуты, – ответил Куст. Мы почти добрались до места – бурая туша мины нелепо подергивалась в центре серебристого пятна всплывшей рыбы. Двигатель умолк, но амфибия продолжала двигаться по инерции. – Так как ты решила заблокировать рапорт на базу? – попробовал выяснить Жаб. – Никак. Пойду вообще без аппарата. Заодно и от кессонки избавлюсь. – Что?! – хором выкрикнули Жаб с Кустом. – Что слышали. Надеюсь, здесь есть чистый кислород? – Сумасшедшая! – покачал головой Куст. – Похоже, я в тебе не ошибся, – усмехнулся взводный. – Сейчас сделаю кислород. Он перелез на передок амфибии, цепляясь за леера, как обезьяна за ветки, распахнул капот и крикнул Рипли: – Давай сюда! Присосешься к окислительной трубке. Мы с Кустом и Пасом помогли дотащить до капота грузила и фал, а Рипли села на корточки и сунула в рот конец шланга, протянутый Жабом. Она вдыхала чистый кислород полной грудью, дышала часто, стараясь полностью провентилировать легкие. – Пять минут! – напомнил Куст. – Это предел. Он принялся цеплять на Рипли грузила, затем обвязал ее шнуром, а другой конец прицепил к фалу. Жаб вытащил из кабины нагрудную сумку с фальшфейерами. – Готово! «Следите за мной, – показала Рипли жестами. – Как только достигну дна, дайте мне десять секунд на закрепление фала и расстыковку катетера. Потом врубайте лебедку». Она вынула изо рта шланг, зажала в зубах кинжал и без лишних слов рухнула за борт, спиной вперед. Тело ее стремительно ушло в глубину, оставив на поверхности пенный бурун. Жаб почти так же быстро нырнул в свой люк – Куст, на лебедку! – выкрикнул он уже оттуда. – Салаги, готовьтесь вынимать Краба из панциря. База, я Огурец, прошу связи! – На связи база. – У меня ЧП. Поражение ультразвуком в жидкостном аппарате. Готовьте реанимационный блок. – Кто? – Краб. – Что с миной? – Угроза взрыва миновала. Давайте сюда саперов, пусть вскрывают тварюку. Краба я пришлю гравилетом. – Он высунулся из люка. – Рипли прошла сорокаметровую отметку. Половина пути. Чуть медленнее метра в секунду. Я задержал дыхание в знак солидарности с ней, но сердце билось так часто, что воздуха в легких хватило лишь на полминуты. Восемьдесят метров – восемьдесят секунд. Раньше я никогда не думал, как долго они могут тянуться. – Рипли на дне, – наконец выдохнул взводный. – Считайте до десяти. Губы Куста беззвучно зашевелились. На десяти он включил лебедку, и та завыла, стремительно выбирая фал. – Время? – спросил Жаб. – Минута сорок секунд, – ответил акустик. – Скорость намотки – метр в секунду. Успеваем впритык. – Остынь. У Рипли рекорд задержки дыхания две минуты тридцать секунд без нагрузки. Здесь с нагрузкой, но она кислородом дышала. Успеем. Жаб вытащил из кабины портативную реанимационную установку. – Зато Краб без кислорода семь минут, – угрюмо прикинул Куст. – В крови аппарата есть небольшой запас. Считай, четыре минуты. У меня холодок пробежал по спине. Представилось, как Краб сидел на дне, ожидая неотвратимую смерть от удушья. – Я их вижу! – Акустик присел на корточки. – Готовьтесь, салаги! – Наконец-то! – вскочил на ноги Пас. Мы с ним нависли над краем борта, глядя, как из глубины поднимается неясное темное пятно. Но очень быстро стало понятно, что трос тянет только Краба в жидкостном аппарате. Рипли видно не было. «Боги морские!» – подумал я, чувствуя, как сжалось сердце. – Рипли нет! – крикнул Куст. – Специально отвязалась! – Жаб в бессильной злобе рубанул воздух ладонью. – Хотела ускорить подъем для Краба. Дрянь! У меня заныло в груди. Вспомнилось, как Рипли угощала нас мясом и вареной картошкой, как она радовалась, вырвавшись с базы. Лебедка замерла. Качающийся на тросе Краб походил на удавленника – сквозь хитин было видно, как изо рта у него вывалился язык. – Спасайте же хоть его! – Жаб покраснел от злости. Мы подскочили, отвязали и втянули сапера на крышу. Его лицо сквозь голубоватую жидкость выглядело алебастровой маской. – Быстро, салаги! – рявкнул Куст, срезая ножом «горшок» с горловины скафандра. Из прорехи на броню хлынул поток «рассола», залив нас всех по колено. Жаб сунул мне кинжал, и я вскрыл им мышцы скафандра по всей длине. Руки дрожали, я уже понял, что никогда больше не увижу Рипли живой. Это была первая настоящая потеря в моей жизни, и она сразила меня наповал. |