Онлайн книга «Дождь Забвения»
|
– Андре, ты, часом, не переутомился, возясь с приемником? – Возможно. Но в нашей работе немножко подозрительности не повредит. Флойд свернул на бульвар Сен-Жермен. – Я согласен, не стоит пока отбрасывать и эту версию, несмотря на все аргументы не в ее пользу. Я даже признаюсь, что и сам так думал мимоходом. – Ну видишь. – Но у меня просто в голове не укладывается, что он мог бы убить Сьюзен. Конечно, если захочешь проверить, давай, иди и расспрашивай. Думаю, сможешь разнюхать нужное и не быть притом чересчур уж бестактным. Поговори с ним опять про полицию, не взявшую дело. Спроси, не мог ли кто-нибудь ревновать, видя его с девушкой. – Я буду образцом здравомыслия и сдержанности, – пообещал Кюстин. – Уж постарайся. Если он разозлится и выкинет нас, не заплатив, придется искать квартиру в менее приличной части города. – А что, такие есть? – Я именно о том. Флойд припарковал «матис». Проверил почтовый ящик: ничего нового. Ни счетов, ни таинственных писем от давно ушедших любовниц. Можно считать, повезло. Однако не повезло с лифтом, опять застрявшим у четвертого этажа. Инженер компании, обслуживавшей лифты, сидел внизу на ступеньках, курил и читал газету с расписанием скачек. Инженер был маленький, похожий на землеройку, с набриолиненными волосами, всегда пахнущий карболовым мылом. Он кивнул вошедшим Флойду с Кюстином. – Что, Морис, работы невпроворот? – поинтересовался Флойд. – Месье Флойд, я ожидаю запчасти из головного офиса, – ответил он и картинно пожал плечами. – Вряд ли они прибудут скоро – сегодня на дорогах такие пробки. – Ну, не перетрудись, – пожелал Флойд. Морис махнул им рукой и снова уткнулся в газету. Когда вошли в квартиру, Кюстин убрал инструменты, умыл лицо и руки, переодел рубашку и взялся заваривать чай. Флойд же уселся за стол, вызвал по телефону оператора и запросил связать с Берлином, дав номер «Каспар металз», найденный в письме из коробки, и принялся ждать связи. Наконец телефонистка сообщила: – Месье, простите. Наверное, вы ошиблись номером. Флойд снова продиктовал цифры. Оказалось, набрано верно. – Вы хотите сказать, никто не берет трубку? – Нет, месье, линия не работает, – ответила телефонистка. Флойд поблагодарил и положил трубку. Еще один оборванный след. Он побарабанил пальцами по столу, набрал номер Маргариты. – Флойд? – спросила Грета. – Как она? – Отдыхает. – Можно увидеть тебя вечером? – Наверное, да. – Малышка, у тебя что-то не так с энтузиазмом. – Прости. – Она вздохнула. – Просто настроение не ахти. – Тогда тебе точно следует поразвлечься. – А ты самый лучший спец по развлечениям, как я понимаю. – Мы с Кюстином вели расследование не покладая рук. Думаю, заслужили награду. Как насчет ужина на троих, а после – визита в «Фиолетовый попугай»? – Посмотрю, может, и получится, – неуверенно сказала Грета. – Софи сегодня ночью дома, учится. Попрошу ее присмотреть за Маргаритой. – Так держать! Я заеду через час. Прихорошись-ка – нам сегодня блистать в огнях рампы! – Я постараюсь. Флойд с Кюстином пили чай и обсуждали дело. Сообщили друг другу важные детали, чтобы ничего не упустить из виду, сравнили записи о беседах с жильцами. Пока говорили, на патефоне крутилась заезженная «блюбердовская» пластинка Сиднея Беше. – Итак, у нас в сухом остатке только странная американка, любившая портить радиоприемники. Конечно, если это она переделала начинку, а не предыдущий жилец. – Нет, есть и кое-что еще, – возразил Флойд. – Это ее непонятный интерес к загадочным шарам и берлинскому контракту на их изготовление. И привычка копить без разбора книги и тому подобное. И еще одно обстоятельство: вместе с ней погибла ее пишмашинка. – Вместе эти нюансы выглядят таинственно, по отдельности – вполне объяснимо и обыденно. – Да, но вместе… – Все равно недостаточно, чтобы уверенно объявить ее шпионкой. – А как насчет детей? Кюстин укоризненно посмотрел на Флойда: – Я надеялся, что ты больше не вспомнишь о них. – А мне так и не удалось поговорить как следует с единственным жильцом, толком рассмотревшим ту девочку. – Ради твоего душевного спокойствия я могу зайти к этому жильцу завтра утром. А пока можно нам ограничиться здравыми версиями? Флойд на секунду отвлекся, слушая удивительный саксофон Беше. Пластинка была совсем старой, зацарапанной, музыка тонула в шипении и щелчках. Можно было бы хоть завтра заменить ее дешевой пиратской подделкой, со звуком чистым и ясным, как трель свистульки. Вот только чистота была бы не той. Она бы обманула девяносто девять человек из ста, но крылось что-то исконное, правдивое и мощное в исцарапанном старом шеллаке. Запечатленная в нем музыка прошла сквозь тридцать лет, будто зов горна. – Берлинский след – тупик, – сказал он. – И мы так и не узнали, что она делала с книгами и журналами. – И пластинками, – добавил Кюстин. – Однако не стоит забывать, что Бланшар видел, как она входила с полным чемоданом на станцию метро «Кардинал Лемуан», а возвращалась с пустым. – Как будто обменялась чемоданами с другим шпионом. – Именно. Однако это лишь косвенный аргумент. Она могла передать чемодан посыльному, для отправки за границу. – А вот это выглядит бессмыслицей, – отметил Флойд, предвкушая момент, когда игла застрянет на дорожке. В нужный момент он топнул, и игла перепрыгнула в нужное место – причем топнул очень искусно, почти не потревожив музыку. – Суждено этому делу появиться в суде или нет, у нас более чем достаточно свидетельств в пользу причастности Сьюзен к шпионажу. Но все-таки что она делала с книгами и прочим? Как это стыкуется с общей картиной? – Часть туристской легенды? – Возможно. Но в таком случае почему бы не вести себя как обычная благопристойная туристка, а не как полоумная сорока, тянущая все подряд в гнездо и отсылающая чемодан за чемоданом? – Среди хлама могло быть спрятано что-то важное, – сказал Кюстин. – Жаль, но мы уже не узнаем, что она носила в чемоданах. – Многое осталось в комнате. Думаю, нет причин считать, что она не продолжила бы отсылать накопленное, если бы осталась в живых. – Но ровным счетом ничего из собранного ею не стоит шпионского внимания. Книги, журналы, газеты, пластинки… Все можно купить и в США, пусть и немного дороже. |