Онлайн книга «Дождь Забвения»
|
– Кстати, ты говорил еще про один след. Флойд замялся: – Пожалуйста, не считай меня совсем уж идиотом, но тут постоянно всплывают загадочные девочки. Начиная с виденной нами… – Да знаю, знаю… – Кюстин махнул рукой. – И девочка, про которую говорил жилец со второго этажа, и та, которую ты заметил стоящей снаружи. Флойд, это попросту совпадения. Странные, но незначительные детали. – Отчего ты так уверен? – Уверенным я быть не могу. Но если годы работы на Набережной меня и научили чему-то, так это тому, что крайне мала вероятность фигурирования маленьких детей в качестве главных подозреваемых по делу об убийстве. – Так, может, наше дело и есть крайне маловероятное убийство. – Ты всерьез думаешь, что Сьюзен Уайт мог убить ребенок? – Если она стояла у перил, не требовалось большого усилия, чтобы ее сбросить. Легкий толчок, и все. – Если она стояла так уж ненадежно, то запросто могла потерять равновесие сама. – Андре, ты знаешь не хуже меня: ее столкнули. – Флойд, я просто играю роль адвоката дьявола. Даже если ты сумеешь передать дело на Набережную, тамошних чиновников придется убеждать, причем долго. Не так легко запустить его в производство. – Кюстин взял бумагу с записанной радиограммой, сложил вдвое и сунул в карман рубашки. – Есть еще одна проблемка с версией младенца-убийцы. – Какая же? – Человек, столкнувший Сьюзен Уайт, заодно попортил радиоприемник. Чтобы снять заднюю панель, требуется немалое усилие. Гораздо большее усилие нужно, чтобы отодвинуть эту махину от стены, а потом вернуть на место. – Ты-то справился один. – Я никуда не торопился. Плюс маленькая деталь: я не ребенок. Трудно сказать, какое минимальное усилие требуется на перемещение этой вещи, но очень сомневаюсь, что на такое способна маленькая девочка. – Значит, у нее был взрослый сообщник. – А следовательно, мы можем спокойно принять, что взрослый и был убийцей, – терпеливо объяснил Кюстин. – Все-таки, думается мне, стоит обратить внимание на странных деток. – Флойд, я тебя очень уважаю. Однако позволю себе вспомнить еще один важный урок, полученный в бытность мою детективом с Набережной. Урок с тех времен, когда там еще раскрывали преступления, а не гонялись за врагами отчизны. Расследуя дело, не обращать внимания на ненужное едва ли не важнее, чем обращать внимание на нужное. – Хочешь сказать, я лаю не на то дерево? – Не на то дерево, не на те заросли. Возможно даже, вовсе не в том лесу. – Мне пока неохота отбрасывать версии. – Прекрасно! Не нужно отбрасывать версии. Но и не надо отвлекаться на глупости. В особенности когда у нас явный, четкий след. Флойд вздохнул. Если хоть немного включить логику, возразить Кюстину нечем. Старая привычка – браться за самые невероятные версии. Иногда – причем даже в такой ерунде, как расследование супружеской измены, – они давали плоды. Но чаще требовалось осторожное внушение Кюстина, чтобы вернуться к здравому смыслу. Как правило, именно основательный, трезвый, научный подход Кюстина и приводил к нужному результату, позволяя раскрыть дело. Похоже, сейчас как раз пора работать по правилам. – Да, ты прав, – согласился Флойд. – Наверное, если бы мы заметили только одного странного ребенка, я бы и не подумал приплетать его к делу. – Главный недостаток человеческого сознания – усматривать закономерности там, где их нет. Правда, это и его главное достоинство. – Временами очень опасное. Кюстин встал, вытирая ладони о брюки: – Флойд, не расстраивайся. Даже лучшие из нас увлекаются порой. А порасспросить лишний раз никогда не вредно. Кюстин собрал инструменты, взял пальто и шляпу. Партнеры спустились на два пролета и постучали в дверь старика. Затем Флойд преподнес причесанный вариант самой вероятной версии. Да, похоже, Сьюзен Уайт и в самом деле убили. А еще похоже, что она вовсе не была обычной невинной американской туристкой. – Она была шпионкой? – спросил Бланшар. – Пока рано отвечать «да» или «нет», – сказал Флойд. – Нам еще нужно проверить пару версий. Но как только мы придем к чему-то определенному, так сразу известим вас. – Я поговорил с жильцом. Похоже, вы расспрашивали о девочке. – Ищем свидетелей. – Какое отношение к убийству может иметь ребенок? – Скорее всего, абсолютно никакого, – торопливо заверил Кюстин, не давая Флойду времени поддаться соблазну и посвятить старика в свои фантазии. – Хорошо, – резюмировал Бланшар, глядя на партнеров. – Я хочу особо подчеркнуть важность вашей работы. Вы должны раскрыть преступление! Я чувствую, что она не сможет упокоиться с миром, если не будет найден убийца. Старик говорил, будто имел в виду Сьюзен Уайт, но смотрел при этом на фото жены. Партнеры возвращались домой в плотном потоке машин, обычном для вечернего часа пик в четверг. Свернули на проспект Шуази к северу от площади Италии, затем шмыгнули в переплетение тесных, будто крысиные норы, улочек и вырулили на бульвар Распай. Флойд покрутил ручку радио в поисках джаза, но повсюду звучал только местный фолк под аккордеон. Новые веяния: да здравствуют традиции, долой джаз. Шателье публично объявил джаз разрушителем морали, словно эта музыка была чем-то вроде наркотика и подлежала искоренению. От аккордеонов Флойда укачивало. Он выключил приемник. – Есть версия, которую мы не обсуждали толком, – сказал Кюстин. – Про старика. – Продолжай. – Как думаешь, возможно ли, что он сам и убил? Флойд немного подумал и отрицательно покачал головой: – Андре, это бессмысленно. Если уж полиция не заинтересовалась, зачем ему рисковать, поднимая шум? – Люди бывают очень странные. А что, если ему в глубине души хочется быть разоблаченным? Полиция забросила расследование, вот и пришлось нанимать частных детективов. – Пока у нас нет ничего, хотя бы косвенно указывающего на Бланшара. – Но как мы знаем, у него были ключи от всех квартир и от ее квартиры тоже. Что, если у нее появился любовник и старик узнал об этом? – Тогда объясни насчет приемника, разбитой пишущей машинки, коробки с бумагами. – Возможно, он просто ведет двойную игру, блефует, путает след, надеясь, что мы разгадаем и за ложными уликами увидим его… – И такому учат на Набережной? – Я всего лишь хочу сказать, что не стоит сбрасывать эту возможность со счетов. Бланшар кажется приятным, обходительным старичком, но самые скверные типы как раз таковы. |