Онлайн книга «Дождь Забвения»
|
– Никто сюда не проходил, – сказала Скелсгард, прислонившаяся к пульту управления. Ее лицо было бледной маской боли и изнеможения. – Никаких признаков детей войны? – Думаю, они сюда не добрались. К счастью для нас. Если б добрались, могли бы наделать жутких дел. Необратимо испортить тоннель или превратить его дальний конец во временну́ю «белую дыру». А тогда – прощай, Фобос. И всё поблизости – тоже. – Давай-ка взглянем на твою ногу. – Я поправила жгут. На время сойдет. Ожье выдернула из крепления на стене аптечку первой помощи, открыла пластиковую крышку и, покопавшись, отыскала шприц с морфином. – Сможешь сама? – спросила Верити, передавая шприц Маурии. – Я не слишком ловка с иголками. – Управлюсь, – пообещала Скелсгард. Она надорвала зубами стерильную оболочку шприца и вогнала его в бедро пониже жгута, но выше раны. – Не знаю, стоит ли колоть морфин. Ну да ничего, скоро узнаю. – Нужно задействовать тоннель, – сказала Ожье. – Как думаешь, сможем вдвоем? – Подожди минутку, я отдышусь… А пока иди вон к той консоли, – Маурия указала кивком, – и на верхней панели переведи все тумблеры на красное. Затем посмотри, останутся ли показания на шкалах в зеленой области. – Так просто? – Сестричка, все нужно делать по порядку, шажок за шажком. Мы тут не на газовой плите кашеварим, а имеем дело с крупными искажениями локальной пространственно-временно́й метрики. – Завещание у меня уже готово, – проинформировала Верити. Она сняла туфли и поспешила вниз по спиральной лестнице. Раньше Ожье никогда не спускалась вниз, к машинам. Их нависающие громады поражали воображение и давили на психику. К счастью, все выглядело исправным. Транспорт по-прежнему висел в вакуумной приемной капсуле, охваченной амортизирующим подвесом, раскрашенным желто-черными полосами. Тупой помятый нос так и глядел наружу, прочь от зеркальных стен портального тоннеля. Осталось только развернуть судно и дождаться момента стабильности. Ожье подошла к пульту, указанному Маурией, и принялась один за другим перещелкивать массивные тумблеры. Стрелки на приборах задрожали, но хотя пара из них задержалась немного на красном, в конце концов все ушли на зеленое. – У нас все на зеленом! – отрапортовала она бодро. Скелсгард подтащила себя к поручням на краю площадки, глянула вниз: – Отлично! Лучше, чем я ожидала. Теперь видишь второй ряд тумблеров, под пластиковой крышкой на шарнирах? – Ну да. – Подними крышку и начинай переключать их, следя при этом за циферблатами. Если хотя бы две уйдут на красное и застрянут там – прекращай. – И почему мне кажется, что тут как раз и есть самое сомнительное? – Тут все самое сомнительное. Ожье принялась за второй ряд тумблеров, на этот раз медленней, позволяя стрелке над каждым тумблером успокоиться перед тем, как перейти к следующему. С каждым тумблером усиливалось гудение машин вокруг. Даже по другую сторону зала – да и в самой вакуумной капсуле – на приборах и аппаратах замигали зеленые и красные огни. – Я уже на полпути, – сообщила Ожье. – Пока все нормально. Судно полетит само по себе? – Давай не все сразу. Мы подготовим корабль, когда стабилизируем кривизну горловины. У тебя уже мурашки по коже? – Пока нет. – А следовало бы. Ожье щелкнула очередным тумблером и воскликнула: – Оп! На пятом циферблате стрелка на красном. – О том я и тревожилась. Верни тумблер в прежнее положение… Стрелка вернулась на зеленое? – Да, похоже, – ответила Верити, щелкнув тумблером. – Попробуй снова. – Все еще на красном. Выключаю, пробую снова. Печально, – произнесла Верити, закусив губу. – И что это значит? – Что у нас неприятность. Ладно. Оставь эту консоль, иди к следующей. Вон к той, рядом с ящиком для инструментов. – Ага. – Теперь переключи красный тумблер справа от монитора и скажи, какие цифры в третьей колонке на экране. – Пятнадцать запятая семь три, тринадцать запятая ноль четыре, – принялась читать Ожье, стерев рукой пыль с экрана. – Округляй. Мне точность до десятых не нужна. – Все между десятью и двадцатью. – Вот зараза! Стабильности еще нет. – Мы можем вернуться домой? – Трудно будет. Ожье оторвала взгляд от консоли и посмотрела на Скелсгард: – А если подождать, дела улучшатся? – Могут. А могут и ухудшиться. Трудно сказать, как долго тоннель будет нестабильным. Несколько часов. Десятки. Или десятки дней. – Так долго ждать нельзя, особенно если в любой момент угрожают явиться детки. Что ты имела в виду, говоря «трудно будет»? Трудно, но все-таки возможно? – Одна из нас может вернуться. – Не понимаю… – Нужно стабилизировать геометрию ближнего входа в тоннель, а это потребует много энергии. Больше, чем у нас есть сейчас. – Да не важно. – Ожье пожала плечами. – Пусть тоннель схлопывается после того, как я из него выйду. – Не так все просто. – Маурия покачала головой. – Слушай, я не хочу читать лекцию по теории гипервакуума… – Не хочешь – не читай. Скелсгард улыбнулась: – В общем, для нас важно, чтобы горловина тоннеля оставалась открытой все время, пока мы движемся к выходу. Плохо, если она закроется, – и вдвое хуже, если закроется резко. Во-первых, мы рискуем потерять тоннель вообще. Со стороны Парижа при закрытии выделится мало энергии. Почти вся она потечет в сторону Фобоса. Представь, что ты растянула резиновую ленту двумя руками и отпустила один конец. Понимаешь, к чему я? Но даже если закрытие не разрушит тоннель, по нему побежит ударная волна. И всю дорогу домой за нами будет гнаться солитон. – Что такое солитон? – Самодвижущаяся складка на ковре – но с очень гадким характером. – Хватит. Это все, что мне хотелось узнать. Теперь скажи, что делать. Можно не допустить, чтобы закрылась горловина? – Да. После отбытия судна надо понизить мощность до уровня, который генераторы смогут поддерживать до возвращения на Фобос. – Кажется не слишком сложным. – Это несложно. Но беда в том, что подобную процедуру мы и не думали автоматизировать. Всегда предполагалось, что тут сидит команда или что можно подождать, пока тоннель не стабилизируется сам. – Понятно, – спокойно проговорила Ожье. – Ты лучше покажи, что делать. |