Книга Жар-птица, страница 53 – Джек Макдевит

– Если это правда, – сказала я, – можно представить, что на самом деле случилось с Робином.

– Ты считаешь, что его убила Элизабет?

– Да. А потом сбросила в океан.

– Возможно.

– В этом случае объясняется и пропажа чемодана. Она наверняка избавилась от него, чтобы потом заявить, будто Робин вообще не появлялся дома. Вероятно, после гибели Чермака ей даже поверили бы, если бы кто-то не заметил скиммер.

Мы продолжали обсуждать эту тему, когда вмешался Джейкоб.

– Прошу прощения, Алекс, с вами хочет поговорить доктор Биттингер.

Я встала, собираясь уйти. Алекс знаком велел мне подождать.

– Соедини его со мной, Джейкоб.

Появилось изображение Уэскотта Биттингера, председателя сенатского консультативного комитета по науке, – худого, с редеющими волосами и покатыми плечами. На его морщинистом лице играла самодовольная улыбка.

– Привет, Уэс, – сказал Алекс. – Рад, что вы отозвались так быстро.

– Мне всегда интересно поговорить с вами, Алекс. – Он улыбнулся мне, и его внимание снова переключилось на Алекса. – Чем могу помочь самому знаменитому торговцу антиквариатом в мире?

Судя по тону Биттингера, это занятие он считал нестоящим. Алекс, естественно, сделал вид, будто ничего не заметил.

– Уэс, мы только что вернулись с Вильянуэвы.

– В самом деле? Что вы там забыли? – Тут его осенило. – Ах да, вы наверняка привезли бесценные артефакты.

– Не совсем, Уэс.

– Надеюсь, с вами ничего не случилось? Вильянуэва – опасное место. – Он посмотрел на меня. – Надеюсь, вы не летали с ним, Чейз? Насколько я слышал, женщинам там делать нечего.

Я вежливо улыбнулась.

– Чейз была со мной, – ответил Алекс. – Там произошло то, о чем вам стоило бы знать.

– Неужели? – спросил Биттингер, сидевший в роскошном мягком кресле. – На Вильянуэве? Надеюсь, мы никого не потеряли?

– Скорее наоборот.

– Поясните?

– Мы привезли с собой искина.

– В самом деле? Работающего, конечно?

– Да. Он помогал вести занятия в начальной школе. Потом выжившие улетели, а его просто бросили.

– Ничего удивительного, с учетом обстоятельств.

– Его зовут Чарли.

– Рад, что он уцелел. Семь тысяч лет в начальной школе? – усмехнулся Биттингер. – Наверняка выучил алфавит наизусть.

– Уэс, когда мы были на орбите, он умолял нас забрать его с собой.

Биттингер снова усмехнулся.

– Могу представить. Что ж, Алекс, вы поступили благородно. – Он откашлялся, давая понять, что время поджимает, и оглядел какой-то предмет на своем столе. – Что-нибудь еще?

– Уэс, когда все улетели, искины остались. И они до сих пор там.

– Алекс, – успокаивающе проговорил Биттингер, – ничего им не сделается. Это всего лишь компьютерные системы.

– Сами знаете, вопрос спорный. Но кем бы они ни были – компьютерными системами или разумными существами, – мы относимся к ним как к людям. И так было всегда.

– Алекс, вы сами-то понимаете, что говорите?

– Вы прекрасно знаете, что это правда.

– Ну конечно. Я крайне учтиво обхожусь с Генри. Да, Генри?

Послышался новый голос:

– Да. Вы всегда были очень добры ко мне.

Биттингер наклонился вперед, пытаясь изобразить сочувствие, и сплел пальцы рук.

– И это всех устраивает, Алекс. Но в данном случае речь идет о смертельно опасной планете. Чтобы вывезти с Вильянуэвы хотя бы несколько этих созданий, нужен целый флот. И одному Богу известно, сколько их там. К тому же придется рисковать жизнью спасателей. – Он снова откашлялся, на этот раз громче. – У вас были какие-нибудь сложности на Вильянуэве?

– В общем-то, нет.

– Рад слышать. Вам наверняка известно, что мы рекомендуем всем держаться от нее подальше.

Мы сидели в зале, а бежевый ящичек лежал на полке, подключенный к домашней системе: он мог связаться с нами, где бы мы ни находились. Я показала Алексу на него, намекая, что лучше бы дать Чарли высказаться самому. Но Алекс проигнорировал меня и продолжил:

– Чарли может нам помочь.

Биттингер покачал головой и провел пальцами по редким волосам.

– Алекс, Алекс… Мы ведь давно друг друга знаем. Но похоже, здесь мы к согласию не придем. Этим созданиям на Вильянуэве семь или восемь тысяч лет. Мы с вами, как и многие другие, склонны обращаться с искинами как с людьми. Мы даже позволяем себе думать, будто они такие же, как люди. Возможно, что-то в этом есть. Возможно, они в самом деле обладают сознанием. Но те, что остались там, – он взглянул на потолок, – были созданы, когда искины только начали появляться. Они – компьютерные системы, не более того. Мы даже не можем доказать существование разума у современных искинов. Что уж говорить о тех, древних.

– Все из-за того, что мы приписываем любые их слова и поступки заложенной в них программе.

– И небезосновательно. Алекс, они запрограммированы на имитацию самосознания. В этом вся суть. Кстати, выражение «искусственный интеллект» возникло не случайно. Это лишь иллюзия.

– Как тогда объяснить, что некоторые искины на Вильянуэве сошли с ума? Они что, были запрограммированы на потерю рассудка при определенных обстоятельствах?

– Алекс, прошу прощения, но у меня просто нет времени. Это давний спор. На эту тему много чего написано, сделаны вполне определенные выводы. Советую почитать на досуге. Пока же я полагаю, что причина кажущейся враждебности искинов на Вильянуэве…

– Вовсе не кажущейся, Уэс…

– …заключается в постепенном снижении функциональности их программ. – Он посмотрел на стену: возможно, на часы. – Вовсе незачем волноваться по этому поводу. На орбите установлены мониторы, и даже если тамошние искины начнут представлять серьезную угрозу, мы узнаем об этом задолго до возможного несчастья. – Он снова улыбнулся. Перевес был явно на его стороне. – Что-нибудь еще, Алекс?

Когда Биттингер отключился, я спросила Алекса, почему он не дал Чарли высказаться.

– Если бы мы подключили к разговору Чарли, – ответил он, – Биттингер почувствовал бы себя оскорбленным. Все сказанное Чарли он счел бы результатом действия программы. А мне не хотелось, чтобы Чарли вышел из себя.

– Это позволило бы продемонстрировать, что он действительно живой.

Алекс покачал головой и сказал, ловко подделываясь под тон сенатора:

– Программа, Чейз, не более того.

Через четверть часа мы получили информацию о трости Карновского. Она оказалась подделкой.