Онлайн книга «Другая жизнь»
|
– Чего там? – Догнали. Сейчас посмотрим. Вылезли по краю за поворот. Дорога вместе с речкой здесь стиснута двумя отрогами. В самом узком месте навалены несколько деревьев верхушками на дорогу. Перед засекой толпилось человек тридцать, ненужные лошади привязаны на опушке. На самой засеке лежали два человека, в позах: «А вот и я, боги, здравствуйте». Командиры штурмующих совещались перед дракой. – Лиса, видишь вон того в рыжем панцире? – Старшой тихонько кивнул указывая. – Да, а что? – Если начнется, попробуй его из арбалета достать. Он тут главный. – С чего ты решил? – Второй, не оборачиваясь, что-то считал, загибая пальцы. – А у него единственного конь в сбруе такого же цвета. Вон отдельно стоит, и конюх с ним рядом. – Точно. Лиса, подтверждаю. Значит, так. Сейчас они разделятся на группы. Одни влево полезут в обход, там поположе. Другие начнут штурм, а остальные будут ждать с арбалетами, чтобы наши высунулись из-за стволов. Надо, чтобы они выстрелили в нас, тут шагов сто. Не попадут и перезарядить не успеют. – А если не выстрелят? – Не выстрелят только опытные, остальные струсят и пальнут. Прикроемся щитами. Главное, не разбегаться после выстрела. Добегаем и встаем строем, и надо с этими на полянке покончить, пока из лесу первые ни вернутся. Ясно? Все готовы? Вот и они зашевелились. Пошли! Ох и драка была! И Второй, вот что значит военный опыт, все правильно просчитал. Две трети остались перед засекой, мы подождали, пока ушедшие влезли на склон, и выскочили на поляну. Кони заржали, Весло свистнул своим неповторимым звуком, подавая знак Старшине. Противники развернулись к нам и почти одновременно выстрелили. Неучи. Мы разом присели за щитами, только пара болтов воткнулась в них, остальные – мимо. Рванули дальше. Не выстрелил только один, старый дядька в поношенной кирасе. Но Лиса правильно решила, что он опаснее командира, и выстрелила в него. Он отбил легко стрелу мечом, но отвлекся, и топор Немого припечатал его обухом в шлем. Мы уже добежали до нападавших, сохранив строй и без потерь. А вот у них встать в строй не получилось. Во-первых, не было выучки, сброд – он и есть сброд. Ветеранов там было мало, да и те не приученные к строевой работе, хотя мечами махали будь здоров. Во-вторых, им в спины прилетели стрелы от наших молодых. Те спокойно прицелились, и многие попали. И началась свалка. Наш строй все-таки был более выигрышным, несмотря на их численный перевес. Поначалу. Вскоре численность сравнялась, и строй распался. Я, Весло и Синий теснили оставшихся к засеке, откуда уже перелезали наши. Второй в бешеном темпе рубился с рыжепанцирником. Вот где нашла коса на камень… Братья принимали тех, кто подбегал на шум обратно со склона. Немой разобрался с конюхами и теперь успокаивал лошадей. Лиса с двумя перезаряженными арбалетами стояла за Братьями. Влип, как всегда, Старшой. На его долю достались двое, и теперь они втроем кружились на дальней стороне поляны, звеня мечами. Следующие мгновения покажут, как мы его выучили. Оказалось, неплохо. Плюс к этому, Старшой вспомнил, как его учили фехтовать, и главное, правило рубки с несколькими противниками. Теперь он кружил, не давая прижать себя к лесу, закрываясь от одного противника другим и делая неплохие выпады. Реальный бой отличается от учебного. Временем. Временем. И временем. Это на плацу можно долго рубиться, нападать и отражать. А в жизни – удар, отскок, выпад, и – либо ты пропустил, либо ты достал. И все: следующий! После пропущенного удара мечом, в любое место, обычно уже не строят из себя героя, а тихо лежат. Если шлем и панцирь спасут от смерти, то просто без чувств, если нет, то и бездыханные. «Зря я начал эту драку…» – Старшина, следи за спиной! – Понял, понял. Закрыться! – Держим строй! Лиса, помоги Старшому. А уже и не надо. Ты глянь, срубил обоих и бежит на помощь Второму. Но тот и сам управился. Командир в рыжей броне сидел, привалившись к дереву, зажимая разруб на ноге, откуда хлестала кровь. – Кто вы? Чего хотели? – Второй держал меч у него перед глазами. Тот снял второй рукой шлем, посмотрел на подбежавшего Старшого и захрипел, закрываясь рукой. – Ты… Ты… Поздравляю. Передай Кузнецу, что он выиграл. – Он отнял руку от ноги, кровь хлынула из раны, лицо резко побледнело. Схватив за руку Старшого, он сжал ее из последних сил. – Скажи ей… Скажи… Я прошу прощения. – Кому? – Ей. Ты знаешь. Скажи, я не ведал. Прости… Второй рукой он полез за пазуху, сдернул с груди амулет, стилизованный под наконечник стрелы, протянул Старшому: – Отдай моему сыну. Рука упала, рыжепанцирник закрыл глаза. Грудь еще вздымалась, но было понятно, что это конец. Мы со Вторым уставились на Старшого. – Ты его знаешь? – Первый раз вижу… Там еще выбегают. Выбегают, но с поднятыми руками. Сволокли всех убитых на поляну. У нас ранило Барсука, какая по счету его рана, уже и не помню. Кувалда мотал головой, ему в шлем прилетел арбалетный болт. Ничего, он кузнец, репа крепкая. Подошел Старшина. – Без потерь? – Да. У вас? – Звень. Нашли что? – Мы его видели, похоронили. Нашли, знать бы что. Старшой расскажет. Пленными оказались мужики из нижней деревни. По их словам, примчавшийся вчера благородный в рыжей кирасе в дополнение к своим десяти бойцам нанял всех желающих в деревне вместе со старостой за очень большие деньги. И все. След оборвался. Все десятеро вместе с командиром были убиты, мужик, который жил в верхней деревне и примкнул к отряду, тоже. Он, по-видимому, и стоял на пригляде и доложил о нас. Заставили пленных копать могилу и хоронить всех. Поживились хорошей броней и оружием. У убитого командира нашли копию нашей карты, но без подробностей и помеченной шахты. Все сходилось. Узнать бы еще, кто это. Пленные опасливо косились на нас. По-плохому или по-хорошему, надо бы их всех, конечно… чтоб не проболтались. Старшина потряс головой. – Надо бы. Но, ты же знаешь: не будем. – Надо тогда запугать как-то… – Сходи со Старшим. Пусть наболтает, он сможет. А вы с Братьями – для устрашения. – Хорошо. Старшой хмыкнул, но ничего не сказал. Встал, пошел впереди меня. Пленные мужики сидели на краю поляны, посматривая на стоящих рядом Братьев и Лису с ее арбалетами. Увидев нас, поднялись. Старшой подошел, встал перед ними и, ни слова не говоря, стал крутить головой, посматривая то на свежую братскую могилу, то на мужиков, то на нас с Братьями. И тишина. Мужики посерели, поняли, что все решается в их жизни. Ну, Старшой… ни слова не говоря, в такой страх вогнать! Мастер. |