Онлайн книга «Сиятельный»
По мере того как трость складывалась надвое, из верхней ее половины выдвигались стальные спицы. Александр Дьяк утопил кнопку, которая прежде включала фонарь, и между электродами засверкала дуга электрического разряда. – Не самая простая конструкция, – вздохнул изобретатель, – но иначе внутрь может попасть вода или забиться грязь. Приходите завтра, я подумаю над задачкой, что вы мне задали. Есть у меня одна идея, но потребуются специфические реактивы. – Буду премного благодарен! – Я разложил трость, отпер входную дверь и махнул на прощание изобретателю. – До завтра! Вышел на улицу и отправился на поиски свободного извозчика. Мысли о глобальном заговоре угольных магнатов недолго волновали меня. Своих проблем хватало. Думаете, поехал спать? С удовольствием бы, но жизнь частного сыщика вовсе не так привольна, как ее расписывают бульварные писаки. По меньшей мере иногда приходится отчитываться перед нанимателями. И я отправился в отель «Бенджамин Франклин». Небо к этому времени окончательно потемнело, понемногу начинал накрапывать мелкий дождь, и, как это часто бывает в преддверии непогоды, резкие порывы ветра гнали по улицам пыльные вихри. Надвигалось ненастье. Я отчетливо ощущал это, только не понимал, насколько оно близко. Отель «Бенджамин Франклин» занимал старинный особняк, мрачный и крепкий, сложенный из темного камня, с узкими окнами-бойницами первых этажей и открытыми террасами верхних. Фасадом он выходил на площадь императора Климента, столь вытянутую, что она больше напоминала широкий проспект. Именно здесь располагались самые дорогие магазины и гостиницы Нового Вавилона, а стоимость чашки кофе в местных ресторанах давно стала предметом сатирических высмеиваний и газетных карикатур. Всю дорогу я размышлял, как выстроить разговор с Авраамом Витштейном, дабы представить свое расследование с наиболее выгодной стороны, но все умные мысли враз вылетели из головы, когда на глаза попался Бастиан Моран. Старший инспектор пил кофе в баре на первом этаже и при моем появлении не удержался от досадливой гримасы. Нелюбовь наша была взаимна. Я поспешил к портье, представился и – о, чудо! – оказалось, что господин Витштейн включил меня в перечень своих гостей. На всякий случай клерк сделал предварительный звонок, выслушал инструкции и указал на лифт. – Пятый этаж. Вас встретят. Пройдя в кабину подъемника, я озвучил цель своего визита оператору; тот закрыл двери, перевел рычаг в крайнее правое положение, и мы плавно, почти без рывка поднялись на верхний этаж. Там меня и в самом деле встретили. Плотного сложения иудей – тот самый, лысоватый и носатый – запустил внутрь и сопроводил в холл «императорского» номера, где читал газету Авраам Витштейн. Всюду висели оригиналы картин знаменитых мастеров, одну из стен занимал известный диптих «Штурм имения блистательного Рафаила» и «Император Климент повергает падшего», а позолоты на мебели было больше, чем золота в короне ее величества. – Кофе, сигару? – предложил банкир. – Быть может, виски? – Нет, благодарю, – отказался я, опускаясь в кресло у журнального столика. Роскошный интерьер отеля подействовал на меня угнетающе. Человеку в брезентовой куртке здесь было не место. – Я впечатлен, господин Орсо, – произнес Витштейн, не успел я перейти к делу. – Вы крайне многообещающий молодой человек. – Простите? – не понял я. Банкир рассмеялся, отпил кофе и покачал головой: – Вы работаете на меня меньше суток, а мне уже выкручивают руки, требуя взять вас на короткий поводок. Я вспомнил о встреченном внизу Бастиане Моране и облизнул пересохшие губы. – В самом деле? – Именно, господин Орсо. Именно так. – Могу узнать подробности? – Подробностей не будет, – отрезал Авраам Витштейн, враз став собранным и серьезным. – Поручение на расследование, будьте добры. Носатый иудей зашел со спины и протянул руку. Я не стал протестовать, не стал требовать объяснений. Просто отдал документ, откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. – Так понимаю, это не все? – спросил я, положив в рот малиновый леденец. – Вы очень проницательны, – вздохнул банкир, – но должны научиться следовать правилам игры. Я не поручал вам расследовать убийство бедного Исаака, а вы сослались на меня и тем самым поставили в чертовски неловкое положение. Больше такого не повторится. Я обдумал услышанное и уточнил: – Правильно понимаю, что теперь придется действовать неофициально? – Мне настоятельно рекомендовали не мешать полиции заниматься своей работой, – произнес Авраам Витштейн, отстраненно глядя в окно. – Но ситуация, когда налетчики остаются безнаказанными, неприемлема. Больше мне нечего вам сказать. – Неприемлема, – повторил я, пробуя слово на вкус. Звучало оно многообещающе, примерно как последний шанс на помилование для смертника, голову которого уже сунули в петлю. В том смысле, что я оставался в игре, но в случае малейших осложнений меня спишут на берег окончательно и бесповоротно. Тем не менее я не удержался от вопроса: – Господин Витштейн, вы уже объявили награду за голову убийцы Левинсона и его семейства? Банкир посмотрел на меня как на умалишенного. – Дорогой Леопольд, – обманчиво мягко произнес он, – вы меня очень обяжете, если выбросите мысль о поисках убийцы из головы раз и навсегда. – Уже выбросил, – ответил я, нисколько не покривив при этом душой. Охота на оборотня больше не входила в мои планы – безусловные рефлексы, чтоб их! – но вопрос о награде вовсе не был праздным любопытством, поэтому я его повторил: – Так объявили или нет? – Объявил, – ответил банкир и загородился газетой. Не став больше навязывать нанимателю свое общество, я спустился на первый этаж и вновь поймал недобрый взгляд Бастиана Морана. Тогда подступил к столу старшего инспектора и, не спрашивая разрешения, уселся напротив. – Ну и что вы беситесь, господин Моран? – в упор уставился я на полицейского. – Вы ведь добились своего, разве нет? Старший инспектор поставил миниатюрную чашечку из белого фарфора на столь же белоснежное блюдечко, поправил накинутое на шею кашне и заломил бровь. – И чего, по-вашему, я добился, виконт? – Господин Витштейн больше не нуждается в моих услугах. Так понимаю, это ваших рук дело? Бастиан Моран улыбнулся, и улыбка эта не понравилась мне категорически. Так улыбаются, когда слышат известие приятное и неожиданное одновременно. Старший инспектор ничего не знал! Но какого черта?! Кто выбил меня из седла, если не он? |