Онлайн книга «Сиятельный»
– Вот уже не мог подумать, виконт, – покачал головой Бастиан Моран, – что мы с вами окажемся товарищами по несчастью. – В смысле? – Главный инспектор распорядился создать специальную комиссию для расследования налета на банк и убийства Левинсона. Он полагает, что эти преступления связаны теснее, чем кажется на первый взгляд. – Вас отстранили от расследования? – не сдержал я удивления. – Отстранили, – подтвердил старший инспектор. – Из-за вашего ареста, который многие сочли чрезмерно… поспешным. – Он отпил кофе и вдруг спросил: – Хотите совет? Я поднялся из-за стола и уточнил: – Держаться от этого дела подальше? Бастиан Моран кивнул. – А сами? – укорил я его. – Если вас отстранили, что вы здесь делаете? – Пью кофе? – предположил полицейский. Софистика никогда не увлекала меня, поэтому я промолчал и отправился на выход. В одной из кредитных касс обменял колониальные доллары на франки, спрятал толстую пачку банкнот в бумажник и зашагал к ближайшей станции подземки. Голова была тяжелой-тяжелой, мысли роились в ней, подобно встревоженному рою, но сил на разгадку шарад уже не осталось. Хотелось завалиться в кровать и проспать несколько суток кряду. Тем более, я и понятия не имел, с какого конца подступиться к расследованию налета на банк. Единственное, что пришло на ум, – попытаться расспросить уволенного за пьянство сторожа угольных складов. Я решил ближе к ночи съездить к Рамону Миро и попросить его выяснить адрес предшественника, но ночь наступила неожиданно скоро. В один миг она накатила непроглядной чернотой и рассыпалась огонечками звезд. Проще говоря, на голову мне накинули полотняный мешок, а потом от души приложили по затылку свинчаткой. Тьма и звезды. Вот и отдохнул… 4 Полагаю, затем меня куда-то утащили и вывернули наизнанку карманы. Я этого уже не чувствовал. Ничего не чувствовал, пытался выплыть из темной бездны забытья и не мог. Очнулся от холода и боли. В носу засвербело от пыли, а чихнул – и в голове словно взорвался начиненный тротилом фугас. Застонав, я попытался ощупать разбитый затылок и не сумел пошевелить ни рукой, ни ногой. Тогда кое-как разлепил глаза и сразу понял, что виновник моего плачевного состояния вовсе не уличный грабитель, позарившийся на толстую пачку банкнот. В одних кальсонах я сидел посреди заставленного деревянными ящиками склада, а запястья и лодыжки были крепко-накрепко притянуты рассохшимися от старости кожаными ремнями к подлокотникам и ножкам массивного стула с высокой спинкой, еще один ремень перетянул грудь. На улице шел дождь. Он размеренно шуршал по крыше, где-то позади меня беспрестанно раздавалась веселая капель, под ноги натекла целая лужа. Я не в больнице. Несмотря на головную боль, я понимал это совершенно отчетливо. Даже если удар по голове привел к временному помутнению рассудка и меня поместили в клинику для умалишенных, это не объясняло странных ящиков вокруг, пыли на полу, растрескавшейся штукатурки и наглухо заколоченных окон с ржавыми отметинами загнанных в потемневшие доски гвоздей. И где тогда санитары? Где врачи, черт меня дери? Я вспомнил об участи Исаака Левинсона и лихорадочно задергал рукам и ногами, пытаясь освободиться. Тщетно – кожаные ремни пусть и рассохлись от времени, но были затянуты на совесть. Попробовал раскачаться и опрокинуться, но тоже безуспешно. Стул оказался слишком массивным – его ножки для дополнительной устойчивости прикрутили к немалых размеров деревянному щиту. В изнеможении я запрокинул голову и увидел, как с потолка одна за другой срываются капли воды. Казалось, они летели прямо в лицо, но всякий раз ударялись об пол где-то за спиной. Умирать не хотелось. И я начал молиться. Просто проговаривать про себя единственную молитву, которую знал. Единственную молитву, которую оставил нам Спаситель, прежде чем уйти. Да, я молился! А что еще оставалось человеку в моем положении? «Возможно, не стоило присваивать деньги оборотня, – мелькнула запоздалая мысль. – Возможно, мы с Рамоном разозлили его куда сильнее, нежели могли представить. Вряд ли теперь он удовлетворится простыми извинениями». И тут за спиной скрипнула дверь. Я не стал вертеть головой, только стиснул зубы в ожидании скорой развязки, но вместо оборотня появились три нелепых фигуры в белых балахонах и колпаках с прорезями для глаз, светившимися изнутри. Сиятельные! Меня похитили сиятельные! – Где шкатулка, виконт? – спросил вдруг похититель, что стоял в центре. Я подвигал челюстью, несколько раз растянул в улыбке занемевшие губы, потом уточнил: – Вы меня точно ни с кем не перепутали? Левая фигура дернулась, намереваясь отвесить затрещину, но неловко замерла, словно резкое движение вызвало боль. Главарь придержал подельника под локоть и спокойно пояснил свой вопрос: – Нас интересует алюминиевая шкатулка с выгравированным на крышке рунным знаком молнии. – Откуда мне знать? – Эту шкатулку ваша бабка, графиня Косице, положила на хранение в Банкирский дом Витштейна незадолго до своей смерти, – произнес сиятельный все тем же ровным, лишенным всякого выражения голосом. Я прочистил горло и не удержался от нервного смешка. – Алюминий неплохо плавится, – сообщил я похитителям. – Насколько мне известно, хранилище полностью выгорело при налете на банк. – Вздор! – резко выдохнула фигура справа. – Нас подлогом не обмануть! – Подлогом? – озадачился я, бестолково хлопая глазами. Похититель в центре печально вздохнул и проникновенно произнес: – Виконт! С вашей стороны было крайне неосмотрительно изготовить дубликат шкатулки из сплава алюминия с медью. Пятнадцать лет назад подобных сплавов не существовало в природе. – Сиятельный сунул руку в прорезь балахона и достал несколько заполненных печатным текстом листков. – Согласно проведенной экспертизе слиток, оставшийся от шкатулки, содержит не менее четырех процентов меди. Подобный сплав был запатентован всего год назад и является тайной за семью печатями. Египтяне и персы предлагали за него любые деньги, но им отказали, знаете почему? Да просто он используется при производстве корпусов дирижаблей! Дюралюминий, слышали, наверное? И вновь ко мне придвинулся левый похититель. – Где настоящая шкатулка, виконт? – потребовал он ответа. – Понятия не имею, о чем вы говорите. Фигура справа откашлялась и хриплым голосом пожилого курильщика начала вбивать гвозди в крышку моего гроба: |