Книга Песнь для Близнецов, страница 92 – Евгения Белякова

– Словно… меня разобрали на такие маленькие кусочки, – тихо начал Гринер, – которые и увидеть-то нельзя. Даже через линзу. И каждый из них отрывали по живому. Не только тело, все, что я есть, разобрали и собрали снова. – Он покосился себе на грудь, туда, где змеился шрам. – Я знаю, от чего он. Кристалл, когда его пытались изъять, начал вгрызаться в меня.

– Ты понимал, что происходит? Был в сознании? – задал следующий вопрос Рик. Парень должен выговориться. Разложить по полочкам всю свою боль, излить ее наружу, рассмотреть и привыкнуть к ее виду.

– Не совсем. Я был болью. И кристаллом. Я прекратил быть Дорианом и собой, но как бы… видел себя со стороны, как если бы висел над своим телом в воздухе. Мой разум утонул в агонии, но вместо него у меня был другой. Я не могу описать… Это за пределами чувств. Нельзя сказать «было солоно» или «сладко», или даже «остро». И слово «больно» тоже не подходит. Это было будто…

– Ты был чистым состоянием, без названия и цели, так?

– Да! – Гринер даже улыбнулся, и Рик понял, что добился своего. Внимание парня переключилось на то, чтобы суметь описать произошедшее. А описать – почти что осмыслить.

А от осмысления и до принятия недалеко.

– Продолжай…. – подбодрил он Гринера, улыбаясь в ответ.

Через некоторое время в спальню, держа светильник перед собой, заглянула Тео:

– Гринер уснул? – прошептала она.

– Не уснул, и не собираюсь, – ответил юноша. – И, если мне дадут штаны, я бы перебрался за стол и выпил бы еще этой бурой гадости.

– Милости прошу, – Тео качнула лампой, – гардеробная где, ты знаешь. Только не бери штаны с рюшками, они мне дороги, как память.

Гринер вышел, чуть покачиваясь, из спальни, а Тео вдруг, поставив лампу на пол, подскочила к Рику и зашептала возбужденно:

– Что ты с ним сделал? О чем вы говорили?

Бард, от такого неожиданного прыжка сначала подался назад. Потом честно объяснил, что именно спрашивал и почему.

Тео ухватила его за уши, притянула к себе и смачно чмокнула в губы.

– Рыжий, ты гений. Трижды гений.

– Четырежды, – скромно промурлыкал Рик, – если считать тот факт, что я отказался жениться на старой девице Фонсуорт, хоть приданное за ней давали колоссальное.

– Ах ты, бестия… пошли, выпьем. На этот раз вина, не бойся – я, пока прибиралась, нашла запасец… и поговорим.

Гринеру, который не поленился, несмотря на то, что его шатало из стороны в сторону, раскопать среди одежды штаны с рюшками и теперь сидел, весьма гордый собой, вина не перепало. Тео сказала, что ему вообще лучше ничего не есть сутки, а пить только воду. «Все равно наизнанку вывернет», – предупредила она. Зато магам и барду досталось больше, что Рика несказанно обрадовало, потому что позади были ого какие переживания, а «запасец» оказался ничем иным, как «Уньо Лито» тысяча шестьсот девяносто второго года. Рик мучился, пытаясь по лукавому взгляду Тео понять, то ли это невероятное совпадение, то ли она специально его нашла и сейчас выставила на стол… только как? А Дерек совсем не мучился, просто наслаждался букетом своего любимого вина и, чуть сползя вниз по сиденью стула, довольно улыбался.

Какое-то время они наслаждались заслуженным отдыхом и удовольствием. Но потом Тео постучала ногтем по бокалу, посерьезнела и сказала:

– Теперь о планах… Дерек. Думаю, то, что я не оставила намерения отправиться в Араханд, для тебя не новость.

– Я слишком давно тебя знаю, чтобы думать, будто ты будешь сидеть, сложа руки. Или же пойдешь в Башню мириться с Мальти, в особенности когда ты потеряла магическую силу. Но знаешь… – Дерек сел ровнее, и произнес с нажимом: – Когда ты сказала, что оденешь кристалл, я подумал…

– Что это не такая уж плохая идея, да? – закончила за него Тео. Дерек кивнул, и магичка продолжила: – На первый взгляд, так и есть. Но… Тут есть несколько фактов.

– Излагай, – разрешил Черный.

– Во-первых, Гринер видел во сне-видении пустыню. И башню Скорпиона.

Маг подавился вином так, что в нос попало. Откашлявшись, он протянул:

– Да что-о-о ты… видение. Ну да.

– На самом деле это самый серьезный мой аргумент. Не подавись снова, вот тебе второй – Мальти так не хотел, чтобы я туда отправилась, что аж из балахона выпрыгивал.

– И что?

Рика внезапно озарило. Он понял, «что», но благоразумно решил помолчать и подождать, когда это же скажет Тео.

– Подумай, Дерек. Сложи все то, что рассказал Уэйн. Мальти заодно с Кендриком, причем давно. Он устроил Возвращение, причем спешно, и всеми силами старается не просто обеспечить магам поддержку народа, но посадить их выше этого самого народа. Что касается Кендрика, то он, похоже, с каждым днем становится все более сумасшедшим сукиным сыном. Более сумасшедшим и более сукиным, если мне будет позволено уточнить. И Вердленд он ненавидит больше всего на свете, а главной идеей его «Великого постулата» являлось то, что маги должны править людьми. – Тео сделала паузу, чтобы набрать в грудь воздуха. – И прибавь к этому одну малюю-ю-юсенькую вещь… О том, что будет какое-то небывалое нашествие тварей и распространение Проколов, мы знаем лишь со слов Мальти.

С минуту Дерек сидел молча, потом выругался так, что Гринер округлил глаза, а Рик чуть под стол не полез от унижения – он-то думал, что заковыристей него самого никто завернуть не может.

– Вот же… Стоп. Постой. – Дерек поднял ладонь.

– Стою, – отозвалась Тео.

– Раз, как ты думаешь, Мальти все выдумал, чтобы вознести магов и сесть у них во главе править людьми – и все эти «грядущие беды» лишь выдумка… тогда тем более тебе незачем ехать в Араханд искать способ остановить Ничто.

– Я могу и ошибаться, – пожала плечами Тео, – насчет вранья Мальти. И миру действительно грозит нашествие тварей. Как я уже сказала, колдовать я не могу, так что ценности особой тут, в Вердленде, не представляю. Ты знаешь, как выглядит нить необходимости у Серых, ведь так?

– Знаю, – кивнул Дерек, по-прежнему всем видом выражая несогласие.

– Так вот, ты также знаешь, что события могут изменять эту нить, влиять на нее. – Тео вздохнула. – С той самой ночи на Совете магов, в лесу у камней, когда я узнала о увеличении числа Проколов, и почувствовала ее, эту нить… Хотя вернее было бы сказать – этот канат необходимости, – она до сих пор не изменилась ни на йоту. Ни победа Дориана и Розы, ни «смерть» Гринера, ни почти полная гибель Дориана, ни мое пленение, ни драконий огонь на кендриковой заднице, – она повысила голос, – ни мое бегство, ни Уход Ольсена, ни освобождение Гринера от кристалла – НИЧЕГО ее не изменило.

Тео замолчала, а потом тихо, устало произнесла:

– Я должна отправиться в Араханд.

Дерек скривился, так, будто дорогое вино вдруг превратилось в кислятину и прошептал: