Книга Френки и Майкл, страница 6 – Денис Чекалов

– Не забудь пригласить нас на открытие. Он отошел в сторону, чтобы не мешать нам.

– Всегда ненавидела такие места, – сообщила Франсуаз. – Что тут надо нажимать, Майкл, чтобы спустить вниз этого борова?

– Этот рычаг вниз, – пояснил я.

Франсуаз кивнула и потянула другой рычаг.

– Сильно не любишь? – спросил я.

– Моя младшая сестра их обожает.

Металлический кран устремился вверх, ускоряясь по мере того, как девушка придавливала рычаг книзу. Вик вертел головой, и по тому, как двигались его плечи, я понял, что он пытается нажимать на кнопки своего пульта.

– Габи каждый вечер пропадала на таких дискотеках... Черт, Майкл, ты что-то напутал – стрела идет не туда.

Громкий вскрик Вика не был слышен никому, кроме ползавших по потолку тараканов.

Он кричал так, словно между ним и потолком еще не оставалось добрых полутора десятка футов.

– Я думал, он проломит головой крышу, – заметил я, мягко отстраняя девушку от пульта и нажимая правильные рычаги. – И что же Гэйб?

– Потолок у нас бетонный, – пояснил сержант в кожаной куртке.

Он уже раздумывал, не взять ли в свои руки управление танцульками.

– Конечно, это были более приличные дискотеки, – пояснила девушка. – Но света и громкой музыки там тоже хватало. Каждый вечер я должна была возвращать Гэйб домой.

– Я всегда радовался, что я единственный ребенок в семье, – сказал я.

Стрела разворачивалась и возвращалась, как порванная пружина. Вик раскачивался на своей платформе из стороны в сторону, и мне хотелось верить, что он не теряет при этом мозги.

– Потом меня же еще и ругали, – продолжала Франсуаз.

– За дискотеки?

– Нет, за то, что Гэйб назначает там свидания.

– Моя голова! – проорал Вик. – Еще чуть-чуть, и я врезался бы головой в крышу. Какой придурок балуется там с пультом?

– Свидания? – спросил я. – Твоим тетушкам не нравилось, что Гейб встречалась с парнями? Сколько же ей было лет?

– Шестнадцать, – фыркнула моя партнерша. – И мои тетушки были бы совсем не против, если бы моя сестричка встречалась с парнями. Но она встречалась с девочками.

Судя по выражению того, что служило Вику лицом, наше горячее желание срочно поговорить с ним вовсе не привело его в восторг.

– Что вам нужно? – спросил он. Что до него самого, то ему определенно нужен был дантист, а еще хорошая пластическая операция.

– Я тоже рад тебя видеть, Вик, – ответил я.

Заметив, что я не удерживаю рычаг в нижнем положении, Вик Манкузо напряг свои короткие пальцы, но это были не те конечности, которые могли унести его тело, избавив от необходимости говорить правду.

Я вынул пульт из его рук и вставил его в предназначенную для этого выемку с внутренней стороны платформы.

– Ты потом поиграешь в космонавта, Вик, – сказал я.

– Если захочешь, я сделаю так, что ты увидишь звезды, – добавила Франсуаз.

Он засуетился, вытирая ладони о майку. Майка была белой – то есть когда-то была; по цвету пятен мне так и не удалось определить, от чего он пытается очистить руки.

– Три человека два дня назад приехали в город, – сказал я. – Из Аспоники.

– Да вы понимаете, что говорите? – воскликнул толстяк. – Это же вам не Асгард. Хей – это город Темных Эльфов. Сотня людей, гномов, эльфов, негров ежедневно приезжает и уезжает отсюда. Про дворфов я уж и не говорю. Как среди них отличишь троих любителей путешествий?

– Эти трое любителей путешествий этим вечером убили человека.

Я не повышал голоса, не желая привлекать внимание праздной толпы.

– Они растерзали его горло зубами, притом заживо. Ты все еще ничего не хочешь сказать?

Лицо содержателя дискотеки стало пепельно-серым; по всей видимости, у него имелись иные представления о хорошей гастрономии.

Он воровато оглянулся и поднес руки к щекам.

– Здесь в самом деле появились двое новеньких, – сказал он, округляя рот в маленькую трубочку. – Дикого вида. Они были странными.

– Странными? – спросил я.

– Они не танцевали. Только стояли у входа, вон там, чтобы быть подальше от других. Я-то подумал, что они наркоманы.

Музыка изменилась, словно сломанная резким ударом. Барабанный разрыв накрыл Вика, заставив его испуганно присесть.

– Позволь, я угадаю, чем они занимались, – произнес я. – Они смотрели на свет – я прав? Вик попятился.

– Вы уже видели их, мистер Эм? – спросил он. – Не приведи господь. К нам тут всякие забредают – наркоманы, шваль, шантрапа. Потому я и держу тут таких ребят, как сержант. Но эти – один раз я на них взглянул, и больше всю ночь в ту сторону ни глазком.

– Ты всегда мыслил здраво, Вик, – подтвердил я. – Дай-ка я прокачусь на твоем самокате.

Я перешагнул через край выкрашенного в желтый цвет ограждения, не дожидаясь, пока Вик раскроет мне вырезанную в нем дверцу.

– Хочешь полетать со мной? – спросил я у него.

Вик Манкузо еще не составил себе определенного мнения по этому вопросу, но оставаться на земле, где из-за любой спины могли показаться застывшие глаза аспониканца, этого Вик точно не хотел.

Я вынул из внутреннего кармана мобильный телефон и раскрыл крышку.

– Готова бежать, кэнди? – спросил я. Кончик язычка девушки пробежался по ровному краю зубов.

– Только скажи куда.

– Тогда поехали вверх, Вик.

Платформа не предназначалась для двоих, однако мой попутчик был далек от того, чтобы жаловаться на тесноту.

– Это что, какие-то сумасшедшие? – спросил он, хватая меня за пиджак и наверняка оставляя на нем пятна, которые потом будет трудно вывести. – Те, что едят людей?

Майор Рокуэлл из отряда темных разведчиков очень не хотел отдавать мне военный бинокль, который теперь я держал в руках. Он говорил, что модель поступит на вооружение только через восемь лет, а до тех пор штатские не могут даже осматривать ее.

Вот почему мне пришлось его уговорить.

– Не думаю, Вик, – отвечал я, осматривая то, что находилось теперь далеко под моими ногами. – Они никого не едят; они пьют кровь.

Сложно сказать, что больше препятствует наблюдению: полутьма или полная темнота, которую время от времени прорезают ослепительные вспышки света, слишком быстро и слишком непредсказуемо.

В плоской прямоугольной картинке, в которую складывали изображение два окуляра бинокля, все выглядело иначе – освещение было почти ровным и даже почти естественным.

Я мог без труда различать лица и даже читать надписи на спинах людей.