Онлайн книга «Операция "Юродивый"»
|
Домбровский? Он старательно собирал все сведения о Юродивом и не давал хода донесениям Сокола. Хоть был обязан переправлять их в Москву… Или Гуминский? Именно Александру Викторовичу Ванечка сообщил, что умрет в один день с товарищем Сталиным. Любой на его месте тут же состряпал бы депешу высшему руководству – как-никак речь идет о жизни вождя! А Гуминский этого не сделал. В противном случае дядя сразу же сообщил бы о его рапорте мне – агенту, наделенному особыми полномочиями по отношению к «пророку»… А может, это обычная проверка? Так сказать, тест на профпригодность? «Проспал» бы похитителей, не уберег Юродивого – и пошёл бы под расстрельную статью! Коль так, то кто её затеял? Ежов? Дядя? Никонов? Ни хрена не понимаю! Нарком – слишком высоко, что для него какой-то лейтенант госбезопасности! Плюнул и растоптал безо всякого разбирательства… Дяде такие «проделки» тоже ни к чему, мы с сестрой у него – единственные родные люди на всём белом свете. Если же это «шалости» Андрея Николаевича, значит, он в курсе всех задумок столичных небожителей. И знает о моей роли в деле Ванечки. А такого просто не может быть! Двое – слишком много, когда речь идет о сохранении важнейшей государственной тайны». * * * В Москве обоих Парфёновых сразу же определили в больницу. На несколько дней. Поправить пошатнувшееся здоровье. А Вялова пригласил в свой кабинет сам Ежов, чтобы лично засвидетельствовать свою благодарность, как предупредил всё знающий дядя… «Вот и кончилась моя песня, – думал Павел, направляясь в кабинет всесильного наркома. – Теперь, как остальные сотрудники политического отдела, – в самую гущу борьбы с агентами империализма… И никаких поблажек!» Но Николай Иванович неожиданно продлил его особые полномочия. – Думаете, всё, игра закончилась, товарищ старший лейтенант? – Лейтенант, товарищ народный комиссар! – Наркомы не ошибаются. Вам досрочно присвоено очередное воинское звание. Поздравляю! – Служу Советскому Союзу! – Но об этом никто не должен знать. Пока. Ни начальство, ни коллеги. Ясно? – Так точно, товарищ народный комиссар! – По дороге Ванечку пытались похитить… Значит, врагам стало известно о его выдающихся способностях? – Так точно! – Стало быть, они предпримут ещё не одну попытку заполучить Юродивого? – Если только установят его местонахождение. – Ну-да, ну-да… В Москве им пророка не достать. А может, вернуть Ванечку в родные места? Как вы на это смотрите? – Я не стал бы рисковать его жизнью. Может, устами младенца глаголет истина? – Может. Поэтому мы дадим вам другого мальчика. И другого деда. Из числа бывших сотрудников нашей организации. Кто сможет обнаружить подмену? – Думаю – никто… – Соседи? Родственники? – Они переселились. В Карелию… Как вы, должно быть, знаете, у нас полным ходом идет наполнение чаши Рыбинского водохранилища. – Вот и славно. Родителей Ванечки отправим за ними следом. – Согласен. – Кто ещё общался с Юродивым? Из наших? – Только руководство управления. Домбровский, Гуминский. – Они уже расстреляны, не так ли? – Так точно! – А новый начальник, Андрей Николаевич? Он не интересовался судьбой провидца? – Никак нет! Не успел. – Мы сегодня же уведомим Никонова, что тебе поручено секретное задание партии и правительства, для выполнения которого ты волен предпринимать любые, самые невероятные шаги. – Есть! Разрешите выполнять? – Да погоди ты… Ишь, какой горячий! По управлению следует распустить слух, что мальчика возили на обследование в Москву, однако ничего необычного в его развитии врачи не обнаружили. Понял? – Так точно! – Но, вернувшись в Весьегонск, он будет по-прежнему выдавать какие-то предсказания о судьбе нашей великой Родины – их вы будете придумывать сами… – Есть! – Больше никого к «пророку» не подпускайте. А там – посмотрим… * * * В начале 1938 года земляку Вялова – уроженцу Твери капитану государственной безопасности Игорю Семеновичу Савченко исполнилось 60 лет. Прекрасный возраст для того, чтобы начать новую жизнь! Тем более что в 1929 году в СССР додумались ввести пенсионное обеспечение по старости. И ветеран наконец ушел в долгожданную отставку. Поселившись на даче в Подмосковье, ухаживал за садом, в сезон растил лук, огурцы, капусту… Он никогда не был женат. При царизме не успел – воевал сначала в Корее, затем – в Первую мировую – в Малороссии и Польше. Во время Брусиловского прорыва угодил в так называемую Стоходскую мясорубку [4] , был тяжело ранен. А когда выписался из госпиталя – очутился в другой стране, где вовсю бушевали революционные вихри. И понеслось! Революция, Гражданская, которую он провел в РККА, затем ВЧК – ОГПУ – НКВД. Одним словом, не жизнь – сплошная бойня! Но и на пенсии ему не дают покоя. Не зря говорят, что чекистов бывших не бывает! Каждый день приходят наследники боевой славы, справляются, интересуются, перенимают опыт. Недаром в своё время Игоря Семеновича дважды наградили знаком «Почётный работник ВЧК-ГПУ». А сегодня его вызвал сам товарищ Ежов. И предложил – нет – приказал сыграть роль деда какого-то непутёвого мальчишки. Деваться некуда, надо соглашаться. Впрочем, он и не собирался отказываться. Просто поломался немного, чтобы набить себе цену. Пожить неопределенное время на берегу красавицы Волги за казённый счет – что может быть лучше в его положении? Так холостой и бездетный Савченко стал дедом. * * * Роль Ванечки отвели одноименному детдомовцу. Немому. На всякий случай, чтобы не сболтнул лишнего. Вялов сопроводил лже-Парфёновых до дома, в котором им теперь предстояло жить и выполнять секретное задание, а сам, не медля, вернулся в Калинин. До конца отпуска оставалась ещё целая неделя. Но стажёр Горшков, поймавший его вечером у дома любимой Катюши, передал настойчивую просьбу руководства: к девяти утра явиться в кабинет Никонова. Пришлось повиноваться. – Вызывали? – Присядьте, товарищ лейтенант. – Спасибо, я постою! – Что это за кашу вы заварили? |