Онлайн книга «Гончие преисподней»
– Что происходит? – спросил он. – Вот и вы! – закричал коммерсант. – Взгляните, что натворил ваш сын! Вот чего вы добились своим воспитанием! Я давно говорил, гнать к чертовой матери надо этих так называемых дружинников! А теперь они насилуют наших дочерей! Десятки голосов вторили ему. Аргедас огляделся – в комнате собрались все богатые и влиятельные люди Бармута, отец Джорджии созвал их сразу же, как только обнаружил порошок эфедры. – Пиктон, – со сдавленной яростью произнес Аргедас. Королевский претор попятился. Он никогда не осмелился бы перечить королевскому наместнику. Но старый коммерсант, обвинивший Виже в убийствах, был не менее могуществен и гораздо богаче, чем Аргедас, а все столпы города были на его стороне. Некоторые из них потеряли своих дочерей, почти каждый знал большинство жертв с самого рождения. Глухая ненависть в их глазах, направленная на Виже Гайто, не оставляла сомнений в их симпатиях. – Мне очень жаль, наместник, – проговорил Пиктон, – но вашего сына разоблачили. Все улики налицо. Я должен его арестовать. – Глупости! – закричал Аргедас. – Виже – мой сын, и он не делал этого. Виже? – Папа! – воскликнул молодой апаш. – Не делал?! – зарычал коммерсант. – Я собственными глазами видел, как он избивал мою дочь! Уж не покрываете ли вы своего сына, наместник? Теперь внимание собравшихся переместилось на Аргедаса, люди вокруг начали перешептываться. – Теперь я понимаю, почему убийцу никак не могли найти! – произнес один из них. – Судить их обоих! – выкрикнул кто-то. Гай Пиктон испуганно озирался. Наконец он понял, что лучше поскорее уйти. Сделав знак стражникам, он велел им увести Виже. – Сын! – закричал Аргедас и попытался броситься вперед, но споткнулся о тяжелые взгляды собравшихся. – Сын, – прошептал он. Королевские стражники увели Виже, Аргедас потерянно смотрел ему вслед. – Мой сын не делал этого, ченселлор, – произнес наместник. Аргедас сидел на приступке каменной ограды; изумрудный хитон складками падал возле его ног. Человек выглядел потерянным и усталым, никого не было рядом с ним. Он подпирал голову рукой и смотрел куда-то. То, что он видел, вызывало у него страх. – У него нашли порошок эфедры, – сказал я. – Отец Джорджии поклянется в том, что видел. Этого достаточно. – Но он не мог этого сделать… – Вы уверены? Аргедас молчал. Я задумался. – Суд будет очень скорым, наместник, – сказал я, – и никто не станет проводить тщательного расследования. Вы это знаете. Но… Если Виже невиновен, то можно попытаться найти настоящего убийцу. Аргедас поднял голову. – Настоящего? – спросил он. – Не знаю, правда, как это можно сделать, – продолжал я. – Гай Пиктон и королевская стража точно не станут этим заниматься. Мы с моей партнершей скоро уедем из Бармута… Разве что вы сумеете кое-чем помочь. – Как? – возбужденно спросил наместник. – Отмените «Закон о беретах», – произнес я. – Распустите магистратских дружинников. И следите за тем, чтобы город и впредь был спокойным, а люди в нем – довольными. Я встал. – До заседания Совета магистрата еще есть четверть часа, – произнес он. – Когда этот нелепый закон будет отменен – всем станет легче, вы не находите? Сумерки спускались над Бармутом, на башне кафедрального собора зажигались яркие огни. – Ты обещал Аргедасу, что найдешь настоящего убийцу, – сказала Франсуаз, – И сделаешь это сегодня. – Так и будет, – подтвердил я. – Теперь, когда «Закон» отменен и в городе больше нет поводов для нарушения спокойствия, – самое время заняться тем, зачем нас сюда пригласили. Ночь окрасила каменные стены города в волшебные цвета; они были, словно застывшие волны глубокого океана, и свет далекой луны ронял в них переливающиеся самоцветы. – Что было бы, найди Виже склянку в своих вещах? – спросила Франсуаз. – Он не стал бы ее искать, – ответил я. – Он не мог предполагать, что ему ее подложат… Когда он отправлялся к Джорджии, то мог думать только об одном. – О сексе? – Нет… Секс – лишь одна из сторон общения, далеко не самая важная. Как, впрочем, и во время изнасилования. Общение с другим позволяет человеку утвердить себя, и это, пожалуй, единственное, в чем Виже походит на нашего насильника и убийцу. Мой голос стал громче, я не хотел погружаться в размышления. – И все же мы должны проследить, чтобы в тюрьме с ним ничего не случилось… Четверо королевских стражников стояли у зарешеченных дверей. Две длинные лавки тянулись вдоль здания острога, и перевернутый стаканчик с костями, стоявший на одной из них, подсказывал мне, чем в это время привыкли заниматься охранники. Но сейчас они не думали о развлечениях; лица солдат были насторожены, и при нашем приближении все четверо схватились за оружие. – Как чувствует себя заключенный? – спросил я. Узнав нас, стражники немного успокоились. – Молчит, – ответил капитан караула. – Сжался в своем углу и вздрагивает. Знает, что такое четвертование… – Если бы претор Пиктон не спрятал парня в остроге, – произнес другой солдат, – толпа могла его растерзать. Все только и хотят, что прикончить бармутского насильника… – Сейчас они осадили магистрат, – сказал капитан. – Думают, что молодой Гайто там. – Смотрите, чтобы он не покончил с собой, – сказал я. Город расстилался под нами, словно огромная паутина, сверкающая под ночным небом капельками росы. Я подошел к склону, возле которого находился острог, и посмотрел вниз. – Светящиеся пилоны, – произнес я. – Как красиво, не так ли, капитан? – Да, – согласился стражник. – Это городские ручьи. Там мало кто бывает, но издали ими так приятно любоваться. – Воистину, – согласился я. Последний фрагмент головоломки лег туда, где должен был лежать с самого начала. Теперь я знал, кто является бармутским насильником. Я дотронулся до деревянной калитки, и она повернулась на петлях – бесшумно, плавно, словно не двери раскрылись передо мной, а часть мрака провалилась под моими прикосновениями, растворяя передо мной путь в иную реальность. Дом, к которому мы подошли, был таким же, как и сотни других домов Бармута, красивым своей строгой, неброской красотой, уверенным в своей каменной прочности. Каменный забор отделял его от мощеной улицы. Однако человек, который жил в этом доме, был совершенно другим, нежели все, кто его окружал. |