Книга Остров судьбы, страница 36 – Лора Бекитт

— Смотрите!

Однако Леон не спешил расслабиться и по-прежнему держал ружье наготове.

Возглавлявший группу мужчина спешился и без малейшей опаски подошел ближе. Он не видел Бьянку, которая с осторожным любопытством выглядывала из-за колеса. Девушку удивила смелость незнакомца и заинтересовала… его одежда: ладно скроенный темно-синий сюртук, узкие желтые брюки и высокие черные сапоги. Хотя в руках у мужчины было ружье, создавалось впечатление, что он носит его не по необходимости, а из чистого щегольства. Все это, вкупе с высокой круглой шляпой с прямыми полями и белоснежным шейным платком, согласно ее понятиям, свидетельствовало о благородном происхождении.

— Вы направляетесь в город? — спросил незнакомец.

Леон выпрямился, опираясь на ружье. Бьянка тоже поднялась из-за повозки и тут же заметила, как мужчина сделал стойку и вперился в нее взглядом.

Она привыкла к скромному восхищению парней в своей родной деревне, ко откровенный интерес взрослого, да к тому же городского мужчины польстил ее самолюбию.

— Да. На нас напали. Вы появились вовремя.

— Я ехал на охоту со своими людьми, когда увидел вас.

— Не ожидал такого происшествия в окрестностях Аяччо, — сказал Леон.

— Увы, с каждым днем все хуже, — усмехнулся мужчина. — Если прежде эти люди вели мирную жизнь и лишь изредка сходились для разбоя, то теперь постоянно промышляют на дорогах. И если раньше они охотились только на богатых или на тех, кто как-то связан с властями, то сейчас не щадят никого. Даже я, обычный торговец, вынужден содержать отряд для защиты, будто являюсь важной птицей!

— Те, кто нападают на простых крестьян, не корсиканцы, а грязные псы, — пробормотал отец Бьянки и заметил: — Я бы хотел узнать имя того, кто нам помог. Меня зовут Леон Гальяни.

— Я ничего не сделал, — возразил мужчина и тут же представился, сняв шляпу: — Винсенте Маркато. — После чего обратился к девушке:

— А как зовут вас, мадемуазель?

Подобное обращение вместо привычного «синьорина» удивило Бьянку. Вообще-то девушкам не пристало разговаривать с посторонними мужчинами, однако она прочитала на лице отца одобрение и с достоинством произнесла:

— Меня зовут Бьянка.

Мужчина улыбнулся.

— Прелестное имя! Вы испугались?

— Благодарю вас. Нет.

У нее был приятный звонкий голос, а еще Винсенте разглядел в ней ту самую простоту, которая граничит с изысканностью, чистоту, что насквозь пронизывает душу. Ее ясные глаза и гладкая белая кожа вызвали в нем воспоминания об изделиях из драгоценного саксонского фарфора. Если нанести на этот фарфор немного позолоты, красота Бьянки Гальяни станет совершенной.

— Моя дочь родилась в краю, где не стихают выстрелы. Мы привыкли к играм со смертью, — пояснил Леон.

— Вот как? Приятно видеть девушку, которая нежна, но не изнеженна. Вы настоящие корсиканцы. Откуда вы?

— Из Лонтано. Это деревня в горах.

— Не слыхал. Впрочем неважно. В любом случае, приглашаю вас отужинать со мной. А сейчас мы, пожалуй, проводим вас до города.

Бьянке не понравилось замечание отца о «простых крестьянах», однако польстило приглашение синьора Маркато, который наверняка назвал себя обычным торговцем лишь для того, чтобы ненавязчиво снизойти до новых знакомых.

Леон, ошеломленный неожиданным приглашением, ничего не ответил и принялся грузить бочки и корзины в повозку.

Бьянке было радостно въезжать в Аяччо в сопровождении такого кортежа. Будучи первой красавицей в деревне, она не хотела быть последней и в городе.

Время от времени Винсенте Маркато с интересом поглядывал на девушку, не рискуя заговорить с ней при ее отце. Корсиканские женщины то оденутся в черное и ходят по улицам, будто стая ворон, то нарядятся так пестро, что рябит в глазах! В юности они довольно милы, однако с годами их лица приобретают выражение, которое можно назвать мученическим или стоическим.

Винсенте вспомнил об экземпляре «Дамского вестника», парижского журнала мод, который лежал у него дома, и в его темных глазах вспыхнули веселые искры.

— Я буду ждать вас и вашу дочь возле цитадели в шесть часов вечера, — сказал он Леону, когда они въехали в город. — В это время уже не жарко. Не волнуйтесь, я знаю приличное заведение, где можно появиться вместе с юной особой.

Отец пробормотал слова благодарности и кивнул. Бьянке оставалось надеяться, что он не сочтет возможным отказаться от встречи.

Прощаясь, Винсенте Маркато прикоснулся рукой к шляпе и послал девушке полный приветливости и обещания взгляд. Она не смутилась, не отвела и не опустила глаза. Согласно нравственным законам Лонтано, это считалось нескромным. Однако Бьянка быстро постигала разницу. Родная деревня — это еще не весь мир. За ее пределами все течет и меняется куда скорее, а правила не столь строги и дремучи.

Ей понравился Аяччо. Пусть этот город был одет в древний, местами замшелый камень, а его улицы походили на узкие коридоры, образованные прилепившимися друг к другу стенами домов, он казался куда больше и интереснее Лонтано.

Зелень росла в горшках и кадках, вдоль и поперек улиц сушилось белье. Женщины громко переговаривались друг с другом, не покидая домов. Центральная площадь кишела людьми, среди которых было много приезжих. По набережной гулял ветер, разнося запахи дыма, жареных каштанов и мяса, смолы, соли и сырой рыбы.

— Правда, что в этом городе родился Бонапарт? — спросила Бьянка.

— Да. Надеюсь, вечером синьор Маркато расскажет об этом, — ответил Леон, и у девушки отлегло от сердца.

Отец торопился сбыть привезенный товар: это подтверждало его слова о том, что получение прибыли не является единственной и главной целью нынешней поездки. Он справился до вечера, после чего довольные работники отправились в местный кабачок, а Леон и Бьянка пошли к цитадели.

По вечерам улочки Лонтано тонули в кромешной тьме, тогда как берег, на котором распростерся Аяччо, сиял огнями, отчего город казался украшенным к праздничному торжеству.

— Мне не слишком понравилось, как этот господин на тебя смотрел, — заметил Леон. — Впрочем, ты умная девушка и не наделаешь глупостей. К тому же синьору Маркато, как видно, уже за тридцать, и он наверняка женат.

Об этом Бьянка почему-то не подумала. Она медленно подняла руку и поправила мецарро, сверкающее блестками, подобно покрывалу восточной красавицы.

— Полагаю, он воспитанный человек и прекрасно знает, как себя вести.

— Надеюсь, — коротко ответил Леон.

Винсенте встретил их на подъеме к цитадели. Увидев отца и дочь, он широко улыбнулся и сделал несколько быстрых шагов.

— Пришли? Я опасался, что вам помешают дела.

Бьянка вздрогнула, когда отец не слишком приветливо произнес: