Книга Остров судьбы, страница 63 – Лора Бекитт

Широкие улицы в районе Дома инвалидов обрамляли высокие деревья, на бывших огородах близ Военной школы был разбит плац для парадов и учений, названный Марсовым полем. Над Сальпетриер вилась голубоватая дымка вечернего воздуха, красивые здания на левом берегу Сены сверкали в свете заходящего солнца.

Совсем иное Джулио видел на окраине предместья Тампль, где ему пришлось остановиться. Эти кварталы больше напоминали деревню. Улицы были покрыты грязью, представлявшей собой смесь помоев, нечистот, глины и лошадиного навоза и местами доходившей до щиколоток. Прохожие прилагали немало усилия для того, чтобы не быть забрызганными с головы до ног проезжающими повозками. Женщины перепрыгивали через лужи, беззастенчиво приподнимая подолы: Джулио не раз видел их чулки и даже подвязки.

Хотя он решил экономить скудное солдатское жалованье, однако, приехав в Париж и сняв комнату в дешевой гостинице, прежде всего велел приготовить ванну. Стенки большой жестяной лохани позеленели, воду принесли едва теплую и мутноватую, но все же Джулио старательно вымылся с головы до ног и попытался хотя бы немного почистить потрепанный и выцветший мундир.

Он шел по улицам с гордо поднятой головой, словно желая продемонстрировать заносчивым парижанам свою корсиканскую гордость, которая стоила больше любого золота.

Джулио с трудом отыскал дом полковника де Сент-Эньяна и осторожно позвонил. Ему открыл ливрейный лакей с таким надменным выражением лица, словно служил во дворце самого императора.

— Что вам угодно? — спросил он, опуская обращение «сударь».

— Мне необходимо видеть полковника де Сент-Эньяна.

— Вы хотите сказать, генерала?

Джулио на мгновение растерялся, но после уверенно подтвердил:

— Да.

— Прошу вас представиться.

— Меня зовут Джулио Гальяни.

— Господина нет дома. Я спрошу у мадам, — холодно произнес лакей и исчез, оставив посетителя на улице.

Джулио решил, что попал в крайне неудобную ситуацию. Он подумывал уйти, но тут дверь вновь отворилась, и показалось кислое лицо все того же лакея.

— Мадам приказала провести вас наверх.

Джулио поднялся по устланным коврами ступенькам и очутился в маленькой прихожей, где стояли две жардиньерки в виде бронзовых алтарей, на которых громоздились большие вазы с букетами роз. Из соседней комнаты доносилась музыка и веселые голоса. Джулио было неловко от того, что на нем потрепанная полевая форма и тяжелые, забрызганные грязью сапоги.

Дверь отворилась, и появилась, по-видимому, хозяйка дома. Сначала Джулио решил, что ей немногим за двадцать, но потом понял, что ошибся по крайней мере на десяток лет. Женщина обладала стройной фигурой, а следы возраста на лице скрывал толстый слой пудры и румян.

Он коротко, по-военному поклонился и назвал свое имя.

— Джулио Гальяни? Я Амалия де Сент-Эньян. Мне доложили, что вы хотите увидеть моего мужа? Он в отъезде. Вернется через несколько дней. Может быть, я сумею вам помочь?

Джулио растерялся. Не мог же он сказать: «Я спас ему жизнь и явился для того, чтобы получить благодарность!».

— Господин полковник, то есть генерал приглашал меня зайти, если я окажусь в Париже, — пробормотал он, кляня себя за глупую самоуверенность и неоправданную дерзость.

Хозяйка склонила голову набок, и в ее ушах задрожали сережки.

— Не вы ли тот самый солдат, который вынес моего супруга с поля боя, рискуя собой?

Джулио смутился.

— Не совсем так, но…

— Вы итальянец? — перебила она.

— Корсиканец.

— О! — промолвила она, слегка отступила назад и добавила: — В моем доме гости, прошу вас присоединиться к нам. Не беспокойтесь, у нас все запросто.

Амалия де Сент-Эньян любезно улыбалась и вместе с тем смотрела странным, пристальным, сосредоточенным взглядом. У нее были яркие голубые глаза, пронзенные черными точками зрачков. Светло-рыжие волосы окружали нежное лицо золотистым нимбом. В диадеме, словно капли росы на солнце, сверкали прозрачные камни.

На ней было платье из плотного белого атласа с золотой вышивкой, оставлявшее отрытым руки и верхнюю часть груди. Она очаровательно кутала голые плечи в изящную шаль с пышными кистями, свисающими почти до пола.

Джулио не знал, что когда император привез в подарок жене шаль из тончайшего кашемира, все парижские дамы бросились скупать такие же. Не ведал он и того, что революция пробудила во французских женщинах интерес к политике, к новым веяниям, ко всему, что творилось вокруг. Теперь они создавали салоны, верховодили в дискуссиях, участвовали в различных увеселениях.

Войдя в комнату, Джулио был ослеплен обилием огней, отражавшихся в больших напольных зеркалах и полированной мебели красного дерева с бронзовыми накладками. На мягких диванах сидели мужчины в бархатных кафтанах и женщины, чьи легчайшие одеяния были скреплены на плечах драгоценными камеями.

— Прошу внимания! — Амалия захлопала в ладоши. — Я хочу представить вам нового гостя, причем почетного гостя: это Джулио Гальяни. Он корсиканец, как и наш император, но это еще не все. В сражении при Ауэрштедте Джулио спас жизнь моему мужу, генералу де Сент-Эньяну!

Мужчины и женщины повернули головы и смотрели на него, как на диковинку.

— Прошу садиться, — пригласила Амалия. — Вы, наверное, голодны? Сейчас Жак принесет приборы и подаст ужин.

Джулио в самом деле был голоден, но старался не показать этого. Ему не были известны происхождение и названия многих блюд, он не знал, как пользоваться некоторыми приборами, и по-прежнему стеснялся своего мундира и сапог.

После того, как гости выпили за здоровье генерала и его спасителя, речь, конечно, зашла о войне.

— В скольких сражения вы участвовали? — с интересом спросила Амалия у Джулио.

— В четырех крупных, а еще во множестве мелких стычек.

— И ни разу не были ранены?

— Лишь однажды и то — легко.

— Должно быть, потому, что вы — настоящий герой!

«Я не герой, — подумал Джулио, — просто, не в пример иным, не лез под пули».

— Говорят, корсиканцы рождаются с оружием в руках?

— Скорее, оружие становится их третьей рукой.

— Вы боитесь смерти?

— Кто ее не боится, легко и быстро погибает, — подумав, ответил Джулио. — Хотя мы редко думаем о жизни и смерти, когда идем в бой. Главное — это победа, а она не всегда сочетается с тем или с другим.

— Любопытные высказывания, — заметил один из мужчин, вступая в беседу. — Вы можете рассказать о вендетте? Отчего корсиканцы столь привержены этому дикому обычаю?

Джулио пожал плечами.

— Мы обречены исполнять роль, назначенную судьбой. Я не знаю, откуда взялся этот обычай, однако тот, кто ему не следует, становится изгоем.