Книга Загробные миры, страница 58 – Скотт Вестерфельд

– Ямараджа такой, как есть, – произнесла Дарси. – А книга о том, кто я.

Джейми покосилась на мой шрам. Не на тот, который был на лбу, где швы почти исчезли, а на овал покрасневшей кожи под левым глазом, повторяющий форму слезинки.

– Можно прикоснуться? – Она уже тянула руку.

Я нагнулась к ней через пластиковый стол. За день до возвращения в школу мы устроили себе праздник, поев в закусочной, чтобы отметить начало последнего семестра.

– Больно? – спросила она.

– Нет. Это вроде химического пилинга, [63] только совсем маленького, – пояснила я, и Джейми слегка дотронулась до моей щеки кончиком пальца. – Просто реакция слезоточивого газа с водой. Дам тебе совет для поддержания красоты в условиях терроризма: если при тебе распылили слезоточивый газ, не умывайся!

Еще вчера я мысленно оттачивала эту фразу, предпочитая комедию трагедии, но Джейми только молча таращилась на меня.

Я прочистила горло.

– Шучу! Нет у меня никаких советов для поддержания красоты в условиях терроризма.

– Но шрам по-своему красивый, – Джейми взяла со стола телефон. – Не возражаешь?

Я нагнулась вперед, и она с расстояния в несколько сантиметров сделала мою фотографию.

Теперь Джейми пялилась в телефон, а не на мое лицо.

– Он похож на тату в виде слезы.

– Верно. Я выплакала слезинку, от которой осталась отметина.

– Ого, глубокий! Но всего одна слеза? Какой-то паршивый газ.

Я не стала объяснять, что газ на меня почти не подействовал, поскольку я силой мысли переместилась в параллельный мир, населенный призраками, психопомпами и извивавшимися на ветру холодными, мокрыми, изголодавшимися обрывками воспоминаний.

Я лишь спросила:

– Можно доесть твой бейгл? [64]

Она подтолкнула его ко мне, по-прежнему не отрываясь от экрана.

Джейми – первый человек, которому я позвонила со своего нового мобильника. Телефон появился на день раньше, прибыв с ночной экспресс-доставкой. В этом весь папа: тянет больше недели, вместо действий, а затем доплачивает сверху, чтобы ускорить ход событий. Когда я послала ему эсэмэс с благодарностью, в ответ он написал: «Скажи спасибо Рейчел, она меня постоянно пилила». Классический папа!

Джейми объявила, что подберет меня за час до начала занятий. Нам нужно было многое наверстать, и в конце концов мы решили позавтракать в закусочной «У Эбби».

Это меня вполне устраивало. Мне не хотелось бы, чтобы меня отвезла в школу мама. Разрываясь между Минди, Ямой и необходимостью исследовать обратную сторону, я не сознавала, насколько соскучилась по лучшей подруге.

– Как круто! Жаль, что ты до сих пор не появилась на каком-нибудь ТВ-шоу, – болтала Джейми.

– Наверняка это заслуга мамы. Я никогда даже не задумывалась о том, чтобы дать интервью.

– А тебе бы хотелось?

– Не сказала бы, что у меня было свободное время для интервью, – как-никак надо было изучать новые навыки, покорять загробный мир. – Я на зимних каникулах даже в испанском не практиковалась, в кои-то веки мама не стала меня заставлять.

– Бедная Анна! – воскликнула Джейми. – Наверняка она до сих пор тревожится.

– Ага, – то, что две ночи назад она нашла меня в шкафу, спящей с ножом вместо плюшевого медвежонка, не пошло ей на пользу. – Мама в эти дни жутко усталая и измотанная.

– А ведь правда получилось как-то странно, что она и твой папа встретились в Далласе?

– Он не пришел.

Джейми замерла на секунду, затем решительно отложила вилку.

– Ничего себе!

Я пожала плечами. Папино поведение вечно бесит людей, но я к нему привыкла.

– Он плохо справляется с подобными проблемами.

– А кто вообще справляется? Я знаю, у него бывают сложности, но это ни в какие ворота не лезет. И после того, как ты побывала на волосок от… тьфу. Я вообще не собиралась говорить об этом вслух. Я сама себе противна.

– Эй, я в курсе, что едва не умерла. Но сейчас я в порядке.

– Извини.

– Все мы переволновались, – заметила я.

– Не только мы. Количество пассажиров на самолетах упало процентов на восемьдесят, а когда федералы обыскивали дома тех боевиков, они нашли всякие взрывчатые вещества! Похоже, террористы планировали что-то грандиозное. Все говорят о том, что ФБР скоро устроит облаву на главное поселение культа.

Я приподняла брови.

– Следишь за новостями?

– Как одержимая! – выпалила Джейми так громко, что в нашу сторону повернулись посетители «У Эбби». Джейми начала поспешно поправлять нож и вилку. – Надеюсь, тебя такой расклад не удивляет. Ты же не отвечала на мои имейлы, а мне надо где-то добывать сведения!

– Конечно. И ты просто гений, раз на меня не злишься.

Джейми разглядывала столовые приборы, и я видела, что ее захлестнули чувства: облегчение от того, что я жива, и злость, что я долго не давала о себе знать. А еще – ужас от нашего хаотичного и жестокого мира.

– Я виновата, прости, – сказала я. – С моей стороны было эгоистично прятаться в раковину, будто улитка.

– Не глупи. Ведь на тебя напали террористы, – обратилась Джейми к своему недоеденному омлету.

– Я получила возможность глупить, а также прятаться, но предпочитаю перебороть себя, – заявила я, отдав Джейми одну из своих соломок картофеля фри. – Видишь? Бескорыстие.

Она взяла соломку и торжественно ее сжевала.

– Лиззи, ты можешь рассказать мне, что случилось. Или обо всем, что угодно. Правда?

– Разумеется.

Она протянула руку за еще очередной соломкой.

– Твои губы только что чуточку скривились… Так всегда бывает, когда ты врешь. Почему?

Я, вдохнув, отвела глаза.

– Джейми, я тебе действительно солгала. Есть некоторые вещи, которыми я ни с кем не делюсь, но лишь потому, что мне нельзя говорить об этом ни с кем. Ясно?

Я поняла, почему медлила и не звонила Джейми. Мое молчание не было связано с душевной травмой после нападения террористов или с попыткой спрятаться от непонятной новоявленной славы. Причина заключалась в моем желании быть с ней предельно откровенной.

Джейми являлась моей лучшей подругой, а я даже не могла рассказать ей о том жутком и удивительном событии, которое приключилось в моей жизни. Я должна была скрывать от нее все: и то, что есть жизнь после смерти, и то, что я вижу призрака по имени Минди. Естественно, не могло быть и речи ни о тех пяти маленьких девочках, ни о самом Яме.