Онлайн книга «Сто бед»
|
– А душа… что-то ест? – Нет. Но чтобы она не утратила силы, необходимо читать… Она пощекотала меня, и я улыбнулся. Но это вовсе не означало, что я попался на ее россказни о душе. – Я еще не человек. – Что ты говоришь? – Человек – это взрослый. Я вовсе не собирался ссориться с матерью, потому что был уверен в своей правоте. Но меня бесило, что она кормит меня байками. Желая не то чтобы приохотить меня к чтению, но просто заставить прочесть хотя бы одну книгу, мать вдруг вспомнила, что я член Союза югославских скаутов. И как-то вечером принесла в мою комнату книгу Стевана Булайича «Ребята с Вербной реки» [19] . – На, прочти! И ты об этом не пожалеешь, сынок! – Азра, умоляю! Лучше накажи! Хочешь, заставь меня встать коленками на рис, только давай перестанем мучить друг друга! – За что же тебя наказывать? Ты не сделал ничего плохого! – Потому что ваше чтение – настоящее мучение! У меня уже на третьей странице глаза слипаются, и мне это ничего не дает! Лучше рис под коленками, чем ваши книги! Раз уж история со скаутами потерпела неудачу, мать решила обратиться к более популярной литературе. Зная, что ковбоям я предпочитаю индейцев, она на свою тринадцатую зарплату купила для меня полное собрание книг Карла Мая. Однако милый индеец имел не больше успеха, чем предыдущие герои. Как и раньше, мои глаза начинали косить на третьей странице, на четвертой останавливались, а на пятой каменело мое сознание. Исчерпав свое терпение, отец вынужден был стоически смириться с мыслью, что среди Калемов интеллигентных людей больше не будет. – Сынок, если так и дальше пойдет, кончится тем, что ты, как герой русской литературы Обломов, прочтешь свою первую книгу, когда выйдешь в отставку! – сделал вывод отец за чашкой кофе, под звуки радио Сараева, передававшего бодрые утренние песни. Я собирался в школу; уходя на службу, отец категорически бросил мне: – Вот и все… будет именно так, и никак иначе! – Обломов, это кто? – спросил я у матери. – Может, он когда-нибудь оставит меня наконец в покое со своими русскими революционерами? Какое мне дело до этих проходимцев?! – Во-первых, не «он», а «отец». А Обломов… нет, я не знаю! – Азра, ваша литература меня не интересует! Поднимись на Горицу и глянь там на свою литературу! Она каждый день происходит на моих глазах. У тамошних цыган то и дело случаются какие-то романы или новеллы – в общем, как вы там называете свои истории. – Книги читают для того, чтобы сравнить свое существование с жизнью других и в конечном счете повзрослеть! – А что, если я не хочу взрослеть? – Так не бывает. – Зачем мне читать, если я могу наблюдать живую книгу? Давай объясни! – Человеческому мозгу необходимы упражнения, потому что, как ты знаешь, это тоже мышца. – Раз так, у меня есть кое-что получше. – Получше, чем чтение? Ну-ка, расскажи… – Забрасывать шарик в водосточную трубу, чтобы тренировать эту мышцу! – Дубина! – А чего?! Это же здорово! Сейчас лето! Читать летом… С чего вам взбрело?.. – Малыш, мне кажется, ты над нами издеваешься, а сам читаешь тайком… – Почему ты так решила? – Да потому, как ты выражаешь свои мысли. Послушать тебя, так ты аж три книги прочел! В отпуск в Макарску мы уезжали с автобусного вокзала. Едва заняв свое место, Азра заставила меня принять навизан, а потом и сама проглотила таблетку от укачивания. Уже в Хаджиче меня начало тошнить и рвать. В Коньце разыгралась настоящая трагедия: водитель отказался остановиться. – Да поймите, я могу остановить машину только в случае очень серьезной аварии! Я обязан соблюдать расписание! – Как тебе не стыдно! Ребенка выворачивает наизнанку, а ты мне про расписание! Какое малышу дело до твоего расписания?! – Надо соблюдать время пути, дуреха! – проорал какой-то грубиян. – Вот бестолочь! Если я остановлюсь, у меня вычтут из зарплаты. А мои ребятишки? Ты их кормить будешь? – Не остановишься – я тебя придушу! Плевать мне на твое расписание! Мать встала за спиной шофера, словно удавку держа в руках полотенце. Он тут же съехал на обочину и остановился. Я выскочил, и меня вырвало. Я увидел, как автобус, словно склонившийся на ветру тополь, накренился в мою сторону под тяжестью пассажиров, прильнувших к окнам, чтобы посмотреть, как меня выворачивает. Прямо над автобусом висела луна каких-то немыслимых размеров. – Одна желчь, товарищ. – Думаете, это не опасно? – разволновалась какая-то старушка. – Нет, – отвечала мать. – Этому ребенку в автобусе всегда плохо. После Метковича я уснул. Как ни в чем не бывало, будто и не блевал только что. Сон быстро вернул мне силы, а еще я вдруг сообразил, что в борьбе против чтения усталость может оказаться весьма кстати. Собирая чемоданы, Азра незаметно сунула в один из них книжку с картинками «Дэви Крокетт» [20] . Уже в автобусе она начала листать ее, периодически закрывая, чтобы привлечь мое внимание к обложке. Таким образом она надеялась заинтересовать меня историей про улыбающегося блондинчика в шляпе с хвостом, доходившим ему до плеч, как на шоколадках загребской кондитерской фабрики «Краш», на обертках которых были изображены девушки с падающими им на грудь косами. Рано утром мы прибыли в Макарску. Сильно пахло гнилыми фруктами – автовокзал примыкал к базару. На прилавке с товаром, погруженным в Метковиче, сидел здоровый детина и распевал: «Разве можно Лондон сравнивать со Сплитом…» – Хорошо выходные провел? – спросил певец человека, раскладывающего на прилавке паприку. – Супервыходные, парень! Мы сделали «Динамо», разрази меня гром! Во дворе воняющего плесенью трехэтажного дома нас поджидал хозяин с голым, как яйцо, черепом, густыми бровями и багровым лицом. Он отдал нам ключи. – Упаси нас господь от пьяниц и запаха ракии! – шепнула мать. – Какая ракия, Азра, он пьет вино, – ответил я. – Все равно, это тоже алкоголь! Благодаря соседству с родительской спальней я был подкован в таких делах: в зависимости от того, что отец пил накануне, от стен исходил разный запах. |