Онлайн книга «Призрак с Вороньего холма. Ужин с аристократом»
– Этого я не знаю. – Позвони ему и узнай. – Не могу. – Почему? – Она мне не простит. – Ты ее так боишься? – Ленка, я же за тебя боюсь. – За меня? – Да, за тебя. Мака страшная женщина. Сама называет себя ведьмой. – Вот и живи со своей ведьмой. Лена запустила в него пачку долларов и, открыв шкаф, начала выбрасывать на пол свои вещи. Трофим поднялся, подошел к жене, растеряно наблюдая за происходящим: – Что ты делаешь? – Собираю шмотки и ухожу. Он упал на колени, схватил подол ее платья и стал его исступленно целовать. Она отвернулась. Трофим обнял ее ноги и теперь покрывал поцелуями их: – Прости меня, я скотина и трус. Лена вырвалась, подняла вещи и выбежала из комнаты. Мака сидела на корточках, гладила своими тонкими пальцами шрамы на груди Олега и смотрела на него немигающим взглядом. Огромные напольные часы пробили полдень, а они еще не выходили из спальни. – Чего ты на меня так смотришь? Давно не видела? – У тебя на груди шерсть седеть начинает? Стареешь, солдатик. – Не всем же, как тебе, только молодеть, – улыбнулся Голенев. – Жениться на мне не надумал? И я скоро состарюсь. Мы с тобой уже сколько лет трахаемся? – Не считал. – А ты посчитай. Надоело, как девке по вызову, к тебе мотаться. Раньше ты отказывался, ссылаясь на своих малых сынков. Теперь они выросли, что нам мешает? – Зачем тебе замуж? – Не понимаю, чего ты боишься? Бабки у нас и так общие. Правда, пока на троих. – Почему – пока? Она усмехнулась: – Бабки такая вещь, которая плохо на троих делится. – На что ты намекаешь? – Скоро твой Нелидов потребует долю и начнет разводить розы. Не думал, сколько ему лет? Ему за шестой десяток перевалило. – Да, порядочно. – Согласился Голенев: – Но держится Алексей молодцом. – Долго не продержаться. Так что скоро останемся мы с тобой вдвоем, солдатик. Поэтому решайся. – Давай подождем еще немного, – уклонился он от ответа. – Радуйся, что я тебя еще люблю, а перестану, берегись. – Хватит пугать, лучше иди ко мне, – он поднял ее и привлек к себе. Почувствовав его внутри, она закрыла глаза и застыла. Он сжал ее маленькую грудь, положил на спину, прильнул к губам. Она укусила его, вывернулась и снова оказалась над ним. Они сплетались, превращаясь в одно целое, торопили и одновременно продлевали миг, словно вели неистовую борьбу между собой. Акт близости у них превращался в поединок страстных соперников. – Ты мой желанный кобель, – шептала Мака, трогая кончиком языка его ухо и больно царапая ноготками его спину: – Люби меня. Я ведьма. Я тебе никогда не надоем. – Замолчи, сучка. – Он зарычал, дернулся и затих. – Приплыл, мой солдатик. Получил свою девочку? Он промолчал. Она освободилась от него, встала, взяла со столика сигареты, закурила и снова уселась на постель: – Недели три будешь жить монахом. Выдержишь? – Почему так долго? – Спросил Олег, стирая ладонью кровь с прокушенной губы. – Помимо бизнеса надо с хатой в Москве разобраться. Присмотрела две квартирки на одном этаже. Хочу стены выломать и соединить две хаты вместе. Получится семь комнат. – Куда столько? Мака выпустила ему в лицо струйку дыма: – Много – не мало. Приедешь, у тебя и личная спальня, и свой кабинет. – Я собираюсь жить в своем доме на Вороньем холме. – Когда приедешь в гости. Ты же знаешь, в Москве я теперь чаще, чем в Глухове. В нашем захолустье все, что можно, мы уже прихватили. – Что значит – прихватили? – Не придирайся к словам. – Она встала, взяла бутылку коньяка, налила себе и ему: – В Глухове и немец справится. Основные дела мои теперь в стольной. Надеюсь, будешь навещать свою девочку? Олег пронаблюдал, как она мелкими глотками прикончила коньяк, залпом выпил свой и поморщился: – Одной спальни нам для этого хватит. – Дурачок. Я становлюсь бизнес-дамой. Иногда за день так натрахаешься с делами, что не до члена А тебе подавай по первому требованию. В отдельной и милому спокойно и мне хорошо. – Черт с тобой. Делай, что хочешь. – Я и делаю. – Пойдем купаться. – Пошли. Видишь, какая я послушная. – Она затушила сигарету, потянулась и, опустившись на колени, начала его целовать. Голенев прикрыл глаза и вновь ощутил желание. Приподнял ее и снова бросил на постель. – Завелся? – Сама завела, – рявкнул он, сжимая ее железной хваткой. Через полчаса они все еще продолжали валяться. Мака зевнула и положила голову ему на грудь: – Ты, наконец, доволен? – Наверно. – Кто-то собирался в море? Или мне показалось? – Ты меня до смерти умотала. Сил нет двинуться. Она встала и потянула его за руку: – Нечего притворяться. – Я не притворяюсь. – Он набросил на себя халат и остановился на пороге: – Пошли? – Иди первым, я нам полотенца возьму. – Она дождалась, пока он вышел и позвонила Светлане Таториной. – Привет, Светка. Я перевела на твой счет пять штук фунтов. Уеду, следи за каждым его шагом. – Спасибо, не волнуйся. – Ответила лаборантка профессора Слоуна. Мака положила трубку и, прихватив из ванной два полотенца, вышла в сад. Когда она спустилась с крыльца, он уже плавал. Олег помахал ей рукой и поплыл к берегу. Она бросила полотенца на шезлонг, пачку сигарет на маленький столик и не спеша погрузилась в воду. На ее лице не дрогнул ни один мускул, хотя море еще не так сильно прогрелось, и чтобы окунуться, требовалось некоторое мужество. Она нырнула к нему, и они вместе проплыли метров триста вдоль берега, вернулись и выбрались на пляж. Мака замерзла. Олег взял полотенце и растер ей спину. – Согрелась? – Принеси коньяк. Я бы немного выпила. Он принес бутылку и два бокала, уселся на шезлонг, посадил Маку себе на колени. Она потерлась щекой о его подбородок и потянулась к бутылке: – Составишь мне компанию? – Ты слишком много пьешь… – Не больше тебя. Смотри, сам не спейся в этой английской дыре. – Постараюсь. |