Онлайн книга «Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи»
– За что они его? – Это не они его, а ты его. – Спокойно возразила Мака. – При чем тут я? – Она молчала. – Причем тут я!? – Крикнул Голенев и бросился к девушке: – Говори! – Перестань кричать. Я же тебе не враг. Ты помог построить Постникову цементный завод. А они хотят его заполучить. Понимаешь, все очень просто. У Стеколкина теперь власть, и они втроем забирают завод себе. – Они уже покойники. – Да, ты их убьешь. Они заслужили, но что будет с заводом? – Черт с ним, с заводом. – Это ты в пылу говоришь. Завод твой, ты вложил в него деньги. Вот и бери его себе. – Не надо сейчас об этом. Ты знаешь, где живут эти гады? – Знаю. Они не в городе, а в охотничьем домике. Празднуют свою победу. – Покажешь, где он находится. – Покажу. Десять километров отсюда, в Медвежьем заказнике. – Поехали. – Не спеши, их хорошо охраняют. Ванька Курдюк позаботился. Там человек пятнадцать ментов. – Не важно, нас трое, по пять на каждого. И не такое бывало. – У вас хоть оружие есть? – У Степана ствол. – Один? – Мака улыбнулась. – Ну и что? – Поехали ко мне, арсенал Кащеева одолжу. – Годится. Пошли. Они спустились вниз. Глаза у Голенева горели: – Полюбуйтесь. – Он протянул Скворцову листок. В ворота кооператива они заехали, не останавливаясь. Мака сидела рядом с Голеневым и махнула охранникам. Трое афганцев быстро прошли в коттедж. Хозяйка привела их в кабинет и открыла потайную дверь. В маленькой комнатке без окон, за стеклом стенного шкафа, стояли в ряд девять стволов. Олег тут однажды уже побывал и арсенал бандита видел. Он состоял из несколько снайперских винтовок, скорострельного американского карабина и трех охотничьих винчестеров на крупного зверя. Украшала коллекцию винтовка «Хеклер и Кох». Это было очень дорогое оружие. Афганцы забрали все. Патроны они нашли в ящике под стенным шкафом. Там же в ящике обнаружили глушители к винтовкам и пистолет «Магнум 44». Тоже игрушка серьезная, и для России большая редкость. Сергей взвесил пистолет на руке, и с видимым удовольствием спрятал себе в карман. Остальные стволы завернули в одеяло. Степан и Скворцов дождались, когда рядом с коттеджем никто не проходил, и загрузили сверток в багажник «Универсала». Пока они занимались погрузкой, Мака сообщила Голеневу: – Между прочим, я умею стрелять. – Не поедешь, – жестко ответил Олег: – Нарисуешь нам план и останешься здесь. Она посмотрела на него как на несмышленого ребенка: – Не возьмете, никого плана рисовать не буду. – Хватит, Мака. Бывают дела бабьи, а бывают мужские, не надо путать. – Дурак. – Ответила девушка и достала из ящика письменного стола чистый лист бумаги и ручку: – Смотри сюда, мужчина. Вот тут выезд из города в сторону Москвы. На десятом километре поворот вправо. При въезде на проселок кирпич. Это Ванька Курдюк повесил, чтобы чужие не катались. Дорога грунтовая, щебенка, песок. Два километра, потом мостик и ворота. Дальше опушка и их охотничий домик с банькой. Подобраться к ним можно со стороны леса. Сейчас они, скорее всего, на улице. Тут у них кострище. – Она нарисовала крестик и палочки: – Эти козлы любят пить водку сидя вокруг костра. Где дежурят менты охраны, я не знаю. – Разберемся. – Олег вышел на улицу. Его друзья уже сидели в машине. – Хорошо, что я глушитель вовремя заварил, а то нас за десять километров было бы слышно. – Высказался Голенев, усаживаясь за руль – Глушители у меня в кармане. – Пошутил Сергей. – Тогда я спокоен. – Усмехнулся Голенев, трогая с места: – Ну, что, мужики, ни пуха? – Пошел на хер. – Ответил Хорьков и отвернулся к окну. Милиционеры жарили шашлыки и тихо переговаривались. Они видели, что начальство не в духе и приписывали это последним событиям в городе. Сами милиционеры, если и рассказывали анекдоты, то тихо. Они все работали на похоронах мэра и выдерживать скорбную мину устали. Начальники в гульбе не участвовали. Они сидели на лавочке возле охотничьего домика, и выражения на их лицах никак нельзя было назвать праздничными. Курдюк не смог уговорить следователя Белянчикова закрыть дело об утопшем мере. Захар Гаврилович таки заметил, что дощечка в лодке подпилена, и уперся на экспертизе. А сегодня еще два трупа от Маки. В лес Курдюк послал молодого оперативника Жору Гребешкова, и тот углядел следы женских каблучков вокруг убитых. Но Жору полковник сумел убедить, что бандитские разборки всегда превращаются в «висяки» и заниматься ими всерьез – только время терять. За своими мыслями полковник не заметил Никитку, который присел рядом с Максютой. – Охотиться чего сегодня не пошли? – Спросил егерь, ласково заглядывая Даниле Прокопьевичу в глаза. – От похорон Постного устали, не до охоты. Топи лучше баню. – Проворчал Максюта. Стеколкин и вовсе выглядел бледным. После слов Голенева на кладбище вице-мэр приуныл и начинал бояться своей тени. – Слушай, Вань, а твои там не спят? – Не спят, Славка. Видишь, шашлыки жрут. – Раздраженно ответил Курдюк: – И брось ты, бля, трястись как заяц. Все чисто сделали. Мака, похоже, исполнителей убрала, расколоть некого. Максюта посмотрел на часы и выругался: – А почему девка не едет? Обещала в два, а уже начало четвертого. – Бабы всегда опаздывают. – Резонно заметил Курдюк. – И зачем она нам сегодня? – Недоумевал Данило Прокопьевич: – Не ждали бы, взяли телок и расслабились по полной программе. А то припрется, опять о делах. Надоело. – Ты, того, Данилка, не прав. – Возразил Курдюк: – Пришло время точки над «и» расставлять. Я считаю, пусть возвращает нам бумагу, тогда мы с нашим удовольствием. Теперь наш Славка власть, почему мы должны, идтить твою мать, плясать перед этой курвой. – Она опасная баба. Я ее боюсь. – Признался Стеколкин. Максюта разыграл удивление: – Ты боишься? А я думал, ты у нас герой. Не каждый сможет человека за ноги на дно утянуть. Я тебя теперь зауважал. С тобой можно и в атаку… – Это он, блядь, от отчаяния. – Усмехнулся Курдюк: – Место себе освобождал. Представляешь, Постный бы выплыл?! Все, писец Славке. Такой шанс раз в жизни подваливает. – Вам смешно?! – Взвился Стеколкин: – А кто мог подумать, что он поплывет?! Говорили, что он воды боится, и сразу, как топор ко дну. А я оборачиваюсь, вижу, плывет засранец. Вот вам и топор! – Да, моментик был суровый. – Согласился Максюта: – Давайте, господа хорошие, примем по десять капель и закусим. Сколько можно на трезвую сидеть? У меня после поминок башка гудит. |