Онлайн книга «Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи»
Вместо пролога Он вышел в парк, набросив на плечи стеганную домашнюю куртку. В Крыму дни стояли теплые, но по утрам чувствовалось дыхание осени. Безопасность правительственного комплекса обеспечивали бойцы спецназа. Увидев Его, они вытянулись и отдали честь. Физиономии их при этом ничего не выражали. Он уже не знал, охраняют его или стерегут. Оглянулся на звук быстрых шагов. Референт бежал трусцой по дорожке. – Не спится, товарищ президент? – Бегун остановился рядом и чему-то улыбался. – Чего, Лева, смеешься. Смешного, по-моему, тут мало, – заметил Он и нахмурился. Референт кивнул в сторону моря: – Посмотрите туда. Он посмотрел и увидел несколько военных судов, застывших на рейде: – И что? – Даже с моря отгораживают. Представляете, как они вас уважают… – Все шутишь. Давай присядем на скамейку. – Сидеть после пробежки разгоряченному спортсмену вовсе не хотелось, но отказать Ему он не мог. – Супруга спит? – Поинтересовался референт. – Не думаю. Она уже третью ночь не спит. Лежит с закрытыми глазами, чтобы меня не волновать. – Он помолчал, поежился, просунул руки в рукава куртки: – Интересно, чем все это кончится… К прежнему уже возврата нет. Как они не понимают? Лозунги выбросили такие, что народ за ними не пойдет. А без консенсуса с народом нельзя… – Что будет? Хотите, я вам скажу? – Да, интересно послушать… – Туземцы, поняв, что Империя зашаталась, быстро отскочат. Их царьки давно мечтают стать царями и такую возможность не упустят. С Прибалтикой давно все ясно. Там помнят Сибирь и уверены – с Западом надежнее. А Россия, как всегда, в дерьме… – Туземцы? Циник ты, Лева. – Туземцы слово не уничижительное. Оно обозначает население «той земли». Кстати, историки царской России, описывая войну на Кавказе, называли кавказскую аристократию туземным дворянством. Заручившись их поддержкой, Александр Николаевич и выиграл кавказскую компанию. – Кто такой Александр Николаевич? – Государь всея Руси, Александр второй, прозванный в народе царем освободителем. Между прочем, он не только Кавказ присоединил к Империи, но еще Казахстан, и многое другое… – Наверное, ты прав. Всегда знал, гуманитарного образования мне не хватает. Но картинку ты, Лева, рисуешь невеселую. – Это не я рисую. Западные обозреватели помогли. Они так видят наше будущее. – А про меня что пишут? – Газет нам не приносят. – Но ты же знаешь мнение обозревателей. – Я слушаю приемник. – Тогда что обо мне говорят? – Вам симпатизируют. Но часть аналитиков считает, что вы и есть теневой организатор путча. – Я? Какой мне смысл? – Знаете, если честно… – Референт замолчал и отвел глаза. – Договаривай, Лева, раз начал. – Я тоже не совсем уверен, что для вас это полная неожиданность. – Интересно. По-твоему, я затеял и уехал отдыхать? Но ты же при мне почти круглые сутки. – Почти… – Улыбнулся референт. – Тогда объясни мои мотивы. – Вы так раскачали лодку, что стало ясно – она начинает тонуть. У вас имидж либерального демократа. Принимать жесткие меры значит испортить лицо. А так вы жертва… Он встал и, заложив руки за спину, зашагал по аллее. Референт поднялся и пошел сзади. Метров через десять Он обернулся: – Чтоб ты знал, «перестройку» задумал еще Юрий Владимирович. Мы же с ним земляки. Он приезжал ко мне отдыхать, когда я руководил Краем, и мы часами говорили о тех переменах, которые необходимы стране. Я действовал исходя и из его предложений. – Юрий Владимирович умел держать в руках кнут. У нас без кнута нельзя. Хочешь добра, пори народ розгами, хочешь зла – тоже. А вы не умеете. Вы приличный человек, во общем, не злой, а приличному человеку на Олимпе делать нечего… – Спасибо за комплимент, Лева. – Не стоит. Я с вами откровенен, а вы со мной нет. – Ты о чем? – О вашем участии в грандиозном шоу под названием ГКЧП. – Зачем тебе? – По самым элементарным шкурным соображениям. – Говори ясно. Знаешь, я не люблю загадок. – Куда яснее… Если вы теневой автор путча, в случае их победы, – и референт указал на военные корабли на рейде: – я останусь на воле, продолжу работу и не буду волноваться за семью. Если нет, сами понимаете… – Знаешь, Лева, есть мудрая русская поговорка – заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет. Сумгаит помнишь? – Помню, и Тбилиси тоже. Но вы никогда прямо не отвечаете на вопросы… – Есть еще одна поговорка – будешь много знать, скоро состаришься. А ты и так знаешь слишком много. – Это угроза? – Ты же сам сказал, что я человек приличный и, во общем, не злой. – Он повернулся и быстро пошел к парадному. Референт постоял немного и побежал дальше. Он каждое утро пробегал трусцой пять километров. Сегодня ему осталось пробежать еще два. Что бы ни произошло в Кремле, боец умственного фронта свято верил – при сидячей работе утренние пробежки его организму необходимы. * * * – Поигрались в демократию, сволочи. – Максюта злорадно потер руки, повернулся к Курдюку: – Готовь камеры, полковник. – Бураков приготовит, – гаденько усмехнулся начальник милиции: – Дело политическое, пускай КГБ им и занимается. – Да, работы у Николая Евгеньевича теперь хватит. Всех пидеров пересажать. – Согласился Максюта. Стеколкин ехидно хохотнул: – Зачем сажать? Можно прямо к стенке. В камерах их придется кормить, выгуливать, а тут сразу двух зайцев – кормить не надо и остальным урок. – Кровожадный ты, Слава. Смотри, чтобы самого не шлепнули под горячую руку. Стеколкин сделал вид, что слов Паперного не услышал: – Товарищи, я советую прямо сейчас дать телеграмму в Москву. – И, торопясь, чтобы не перебили, затараторил: – Сообщить, что мы приветствуем в лице ГКЧП новое руководство страны, во всем согласны с товарищами, полностью разделяем, поддерживаем их политическую платформу и клеймим позором бывшего мэра Постникова как представителя буржуазного отребья. – Пока не бывшего? – Возразил Паперный: – Вот сейчас мы его единогласно отстраним от должности, а Вячеслава Анатольевича Стеколкина назначим временно исполняющим и тогда доложим в Москву. А так чего зря воздух сотрясать… |