Онлайн книга «Спецназ всегда Спецназ. Прорыв диверсанта»
|
Видно, последнее слово он вслух произнес, потому как Иван переспросил: – А кто такой бомж? – У тебя где-нибудь умыться можно? – Алексей сделал вид, что не расслышал вопроса. – Ручей рядышком. Пошли, покажу. Саша сначала вымыл с мылом лицо и руки, а потом залез в ручей и помылся весь. Не одеваясь, держа в руках сапоги и грязное обмундирование, ввалился в караулку. – Вань, ты говорил, что второй склад с обмундированием? Одень меня в чистое. – Гулять так гулять, – поднялся со скамейки Иван, – идем. Саша подобрал себе нательную рубаху, трусы, а не кальсоны; гимнастерку, брюки-галифе и портянки новые, а то старые от грязи и пота больше на тряпки были похожи, и впервые за несколько дней почувствовал себя человеком. – Вань, мне бы побриться теперь. – Это мы мигом! Иван достал из тумбочки безопасную бритву, помазок, подогрел на печке воду в жестяной кружке. Саша сбрил щетину, с удовлетворением провел по щекам ладонью. Совсем другое дело! – Ну что, Ваня, пройдемся по округе? – А склады как же? – Ты дужки замков в проушины вставь, чтобы зверье продсклад не разорило. Да, штык с винтовки сними – он только мешать будет. Саша подождал, пока Иван закроет створки ворот на складах. Сам же обдумывал, куда податься. Железная дорога, по которой бронепоезд шел, километрах в пяти-семи слева осталась. Вот туда и надо наведаться. У немцев пока вся жизнь вертится вокруг дорог – шоссейных, железных. Вперед прут, силу чувствуют, куража еще полно. Думают до осени Москву взять! А вот зарядят дожди, грунтовки превратятся в болота. Когда же морозы ударят да снег пойдет, тогда для немцев совсем беда будет. У них же техники полно, которая к нашим суровым условиям не приспособлена. Взять хотя бы моторное масло. Двигатели есть на самолетах, автомашинах, танках. На морозе масло густеет, завести двигатель – проблема. А танки и бронетранспортеры? Немцы любили располагать катки в шахматном порядке – это улучшает плавность хода. Однако после езды по грязи за ночь и грязь, и катки смерзались в одно целое, делая танк неподвижным. А шинели немецкие? Они только для осени годились, шапок же вовсе не было. По большому счету, немцы оказались не готовы к русским условиям. Они сразу направились влево, в лес. Саша объяснил Ивану, что пойдет первым. – Если подниму руки – замри и стой! Опущу ладонь вниз – ложись. И ради бога, иди тихо, не наступай на ветки – их хруст в лесу далеко слышен. Иван кивнул – понял, мол. Он шел, приотстав от Саши на десяток шагов, но, как ни старался, все равно шумел. Через час пути они вышли к железной дороге и, прячась за кустами, прошли вдоль нее. Показался маленький разъезд, на боковом пути стоял поезд. Осторожно подобрались поближе. На платформе стояла разбитая в боях техника – видно, немцы везли ее в тыл, на ремонт. Среди побитых танков и бронетранспортеров Саша увидел две советских «тридцатьчетверки». Иван тоже увидел их, подполз к Саше. – Чего это немцы наши танки везут? – Отремонтируют, воевать на них будут. Немцы и в самом деле не брезговали трофейной советской техникой и вооружением. Уже осенью и зимой сорок первого года советскими Т-34 были вооружены целые танковые немецкие полки. И немецкие пехотинцы использовали наши самозарядные винтовки СВТ-40 – благо, в трофейных боеприпасах недостатка не было. Высоко оценивали гитлеровцы и наши артиллерийские орудия. Немцы вообще широко использовали технику покоренных стран, например – чехословацкие танки Т-38. Устаревшие модели переделывали в самоходные артиллерийские установки, каких в Красной армии еще не было. А немецкая САУ «Хетцер» проявила себя очень достойно. Значительно позже у немцев появились специальные разработки САУ – вроде «Фердинанда», грозы наших КВ. Перенимали немецкий опыт и наши – на базе трофейных немецких танков T-III они выпустили СУ-76. На восток прошел поезд с пушками на платформах, за ним ушел в тыл поезд с разбитой техникой. Разъезд опустел. – Вот что, Иван, надо наведаться на разъезд. Рядом с путями стояло здание, в котором находились станционные службы – стрелочники, какой-то начальник. Прячась за деревьями, они подобрались к зданию с тыла. Глухая стена, ни одного окна. Сколько человек в здании? А самое главное – сколько немцев? Оккупанты принуждали работать железнодорожников, ставя над ними начальниками своих специалистов – ну и охрану, естественно, куда же без нее? «Вот ведь незадача, – подумал Саша, – с тыла ничего не видно, надо перебираться на другую сторону путей. Причем напрямую перебежать нельзя – заметят. Ведь на маленьком разъезде нет больше никаких зданий и местных жителей». Помог случай. Из-за угла вышел служащий в советской еще железнодорожной форме и направился к кустам – явно по нужде. «Язык» сам шел в руки. Саша жестом показал Ивану – лежи тихо! Сам же осторожно, неслышно подкрался к мужику, дождался, пока тот застегнет брюки, и приставил к горлу нож. – Стой тихо! Попытаешься крикнуть – умрешь! Мужик замер, боясь шевельнуться. – Ты кто? – Связист. – Русский, значит. – Немцы на разъезде есть? – Двое – начальник и охранник. – Оружие у них есть? – У начальника пистолет на поясе, у охранника – винтовка. – Во время несения службы они выходят из здания? – Редко – только до ветру. Начальник выходит на перрон поезда встречать. – Поезда часто бывают? – Нет, у нас однопутка, да еще немцы не успели служащих набрать. Кого в Красную армию призвали, кого при бомбежке убило. Колеса-то на европейский манер поменять не успели, потому вагоны и паровозы наши, отечественные. – Когда следующий поезд будет? – Через час – воинский эшелон. – Понятно, что не пассажирский. Охранник где? – У самого входа, слева. – Возраст? – Чей? – Охранника! – Так молодой парень, в очках. Потому в нестроевых частях. Все на губной гармошке пиликает. – А начальник? – У него отдельный закуток – комнатушечка такая. Ты бы отпустил меня, парень. А то охранник беспокоиться начнет. Я им ничего не скажу. – Наших, русских, там сколько? – Кроме меня – еще двое стрелочников. – Меняют вас когда? – В двадцать часов – работаем сутки через двое. – Ладно, иди – и никому ни слова, иначе первым порешу. Не оборачивайся, иди спокойно. |