Онлайн книга «Спецназ всегда Спецназ. Прорыв диверсанта»
|
Машинист встречного паровоза заметил опасность и дал длинный гудок, а потом стал почти непрерывно подавать короткие сигналы. Из-под колес паровоза посыпались искры – это машинист включил экстренное торможение. Но и современный поезд тормозит километр-полтора, а уж эти, с древними тормозами Вестингауза – еще больше. Все, теперь столкновение неизбежно. И место удачное – на повороте, пусть и небольшом. Вагоны повалятся с пути. Теперь надо подумать о себе. Саша спустился по ступенькам. Совсем рядом бешено вращались огромные, почти в человеческий рост, колеса, вверх-вниз ходило дышло. Саша спрыгнул, сгруппировавшись, как его учили, покатился кубарем, потом вскочил и пробежал немного, гася скорость. Удачно, даже не ушибся. Необходимо было как можно скорее убираться отсюда. Саша рванул бежать по полю – в сторону от железной дороги, к далекому лесу. Сзади раздался страшный грохот, потом взрыв, скрежет железа. Обернувшись, Саша увидел, как паровозы падают под откос, на них налетают вагоны, громоздя завал. Потом до него долетели крики и вопли, полные животного ужаса. Апокалипсическая картина! Не каждый день наяву увидишь подобное. Саша побежал дальше. К месту катастрофы быстро прибудут аварийные службы, стянутся вой-ска, карательные органы. И неважно, кто это будет – гестапо или фельджандармы. Саша бежал, пока не закололо в правом боку, а до леса оставалось еще с километр. Он перешел на шаг, восстанавливая дыхание и периодически оборачиваясь. На месте крушения появился дым – огонь из топок паровоза перекинулся на вагоны. Дело сделано! Перед лесом протекал ручей. Саша, хоть и смертельно устал, зашел в него – благо он оказался неглубоким – и пошел вниз по течению. Если немцы пустят собак, может быть, это хоть как-то собьет их со следа. Он добрался до склада к вечеру, когда солнце уже начало садиться. Еще из-за деревьев, не доходя, подал голос: – Иван! Ты здесь? Это Алексей! Из-за караулки выбежал Иван с винтовкой за плечами и кинулся к Саше. – Живой! Как я рад тебя видеть! Ну, рассказывай! – Чего рассказывать? Произошло крушение, военный эшелон упал с путей, возник пожар. Полагаю, погибших и раненых много. – Вот здорово! Нашим бы сообщить! – А зачем? Иван смутился. – Небось на медаль рассчитываешь? Так не будет этого. Надо просто делать свое дело – изо всех сил. Даже когда ты один и тебе страшно, сожми зубы и делай. Страшно всем, только дураки не боятся. Задави страх в душе, переступи через него – и ты победишь. И тут же: – Ты кормить меня собираешься? А то проголодался я что-то! – Конечно, уже и стол накрыт. Иван забежал вперед, открыл дверь склада. Чувствовалось, что парень рад видеть Сашу. На столе и в самом деле стояли вскрытые банки – весь ассортимент склада. – Решил гулять на всю катушку? – пошутил Саша. Оба поели – с аппетитом и в полном молчании. Утром ведь только завтракали, а за день набегались, да и денек выбрался не самый спокойный. Иван поднял глаза на Сашу. – Это же сколько фрицев сегодня погибло? – Думаю – рота, а может – и две. Учти, что железная дорога лишилась двух паровозов и кучи вагонов и движение парализовано дня на три-четыре. Все помощь нашим. – Ого! Еще и какая помощь! А что завтра делать будем? – Самого Гитлера в плен брать, – пошутил Саша. – Отдыхать будем пару дней. Опасаюсь я, что немцы погоню по следу пустят: пару собачек и с ними – взвод пехоты. – Что, правда? – Тут уж не до шуток. Ты ручей видел? – Видел. – По нему шел? – Нет, просто на другой берег перебрался. – Плохо. Немцы могут по твоим следам прий-ти. – Не могут. Я задолго до места крушения спрыгнул. Саша поразмышлял. Похоже, он перестраховывается, в словах Ивана есть разумное зерно. – Тогда давай спать. Только вот что: в караулке обоим спать опасно – могут тепленькими взять. А выспаться надо. Идем на склад, заберемся на чердак. Там сухо, тепло, мы еще и матрасы постелем. – Согласен, – отозвался Иван. По внутренней лестнице они втащили на чердак матрасы и улеглись у слухового окна. В случае чего – все видно будет. В торцах еще и дверцы есть – как запасные выходы. Однако ночь прошла спокойно. Иван спал сном младенца, и взорвись рядом граната – сомнительно, что он проснулся бы. Саша же просыпался несколько раз, прислушивался. Своих близко нет, немцы ночью не пойдут. Самые опасные дни будут завтра и послезавтра. Собаки хорошо берут свежий след, пускать их в погоню через два дня будет бесполезно. Потому Саша и опасался. Однако и первый, и второй день после крушения прошли спокойно – как на отдыхе. Они отъедались и отсыпались, но бдительности не теряли, караул несли по очереди. – Ты, Ваня, как лай собачий услышишь вдалеке – сразу ко мне. Деревенской собачонке в лесу делать нечего. Если лают, значит – по наши души идут. – Понял, Алексей. То, чего опасался Александр, случилось на третий день. Он уже было совсем успокоился – какие собаки, когда след выветрился. Однако он уловил далекие голоса и треск веток. Шла большая группа людей. – Ваня, бегом за мной! – Да я… – Бегом! – рявкнул Саша. – Кажись, дождались мы на свою голову. Они помчались между деревьями, удаляясь от голосов. Пересекли поляну. Саша остановился. – Погодь-ка! Он взобрался на дерево, но только до середины. Если выше, ветки раскачиваться будут и внимательный наблюдатель засечет. Ждать пришлось недолго. Через четверть часа из лесу вышли немцы. Много, цепью. Разъяренные и разозленные убийствами на разъезде, захватом паровоза и последующим крушением, они устроили облаву, прочесывая лес, как гребенкой. Саша сплюнул от досады. Накрылась их база, их продовольственный склад. – Алексей! Алексей Митрофанович! Немцы! – Тише ты! Сам вижу! Немецкой пехоты было много – рота, как не больше. Шли цепью, солдат от солдата метрах в десяти, как сетью захватывая ширину метров в пятьсот. «Надо уходить в сторону и подальше, – подумал Саша, – с двумя винтовками нечего и думать затевать бой». Он сполз с дерева. – Пошли влево, подальше от железной дороги. Они побежали по лесу, потом перешли на быстрый шаг. Свернули к опушке, и Саша выглянул из-за дерева. Немцы уже пересекли поляну. Двигались они не спеша. Но хуже было другое. Справа, со стороны поля приближались грузовики с солдатами. «Машин около десятка, и в каждой – не менее двенадцати-пятнадцати человек, – быстро прикинул Саша. – Кажись, мы крепко вляпались». |