Онлайн книга «Механическое сердце. Черный принц»
|
– Выйдешь? – Выйду. – Она откинула одеяло: – Иди сюда, а то замерзнешь, жених… В этом была своя правда. – Я тебе говорил, что жить без тебя не могу? – От нее пахло лишь ею, и еще немного – пыльной розой и Шеффолк-холлом. – А еще меня уволили… и я из дому ушел, но ты уже дала согласие. Так что все равно выйдешь. – За бездомного и безработного? – Именно. – Выйду, конечно. – Сухие исцарапанные губы коснулись щеки. – Какая же ты бестолочь, Кейрен… Но я тебя люблю… тебе не рассказать, как я тебя люблю. Это хорошо. Только не понятно, зачем опять плакать? – Я тебя вытащу, обещаю. – Кейрен собирал ее слезы, соленые и в то же время сладкие, терпкие, как вино, то, которое осталось в доме. Их с Таннис доме. – И мы уедем. – К морю? – Если хочешь, то к морю… Райдо нас примет, для начала у него поживем, а там как-нибудь устроимся. Присмотрим дом. – На берегу? – На берегу. Она еще терла покрасневшие глаза. Слушала. Верила. – Я найду работу… за Перевалом людей не хватает. Точнее, не людей, но… там не важно, что я от рода отказался… я все-таки неплохой специалист… или свое дело открою. Буду розыском заниматься. – И кого искать станешь? – Да хоть комнатных собачек, лишь бы платили… а ты будешь варить свое варенье из этой… как ее… – Смородины? – Именно, из смородины. Я тебе целый ящик гусиных перьев наточу, чтобы было чем косточки выковыривать, только, пожалуйста, не плачь. – Не буду. – Все равно ведь… – Все равно. – Она шмыгает носом, и нос этот распух, а глаза заплыли, сделались красными, больными. И слипшиеся ресницы – мягкие иголки, с которых Кейрен снимает прозрачную слезу. – Ты научишься варить кофе на песке. И сошьешь розовые занавески. – Почему розовые? – Не хочешь розовые, сошьешь голубые, разрешаю… а по субботам я буду жарить блинчики… – И гулять. По берегу. – И гулять, – согласился Кейрен. …по берегу, который есть где-то там, за Перевалом. Сказочный, существующий ли вовсе? – Извини. – Таннис мазнула по распухшему носу ладонью. – Тебе пора, наверное. – Куда? – Туда, – она указала на окно. – Там ночь, и зимняя, между прочим. Лед, ветер и дикие собаки. – Кейрен, я серьезно. – И я серьезно. Волкодавы. С вот такими клыками… – Кейрен, – Таннис высвободила руку, – ты понимаешь, что если тебя найдут здесь, то… – Убьют. – Именно. – Значит, нужно сделать так, чтобы не нашли. …и желательно быстро, поскольку и самая длинная ночь в году имеет обыкновение заканчиваться. А утро, судя по запахам в комнате, не обойдется без дружеского визита. – Таннис, во-первых, без тебя я точно не уйду. …а спустить ее по отвесной стене не выйдет. Не в ее нынешнем состоянии. – Во-вторых… я должен кое-что проверить. Да не вырывайся ты, не собираюсь я шею твоему другу сворачивать, хотя, признаюсь, очень хочется. Мне его и вызвать нельзя, поскольку человек… Успокоилась? Вот и ладно. Так вот, есть подозрения, что твой милый друг… ладно, не милый и не совсем друг, только не хмурься, но он собирается отправить этот город, большую его часть, к первозданной жиле. Таннис… ты веришь мне? Посмотри, пожалуйста, в глаза. Ты мне веришь? – Верю. И снова слезы. – Я за тебя боюсь. – Она цепляется за руки и сама обнимает. – Если бы ты знал, как я за тебя боюсь. – Ничего. Я живучий. …невезучий только. И любопытный не в меру, но последнее в нынешних обстоятельствах скорее плюс. – Кейрен. – Я не уйду, родная. Я же объяснил почему… если бы я точно знал, что, свернув шею этой скотине, все остановлю, я бы это сделал. – Но ты не знаешь? – Не знаю. Сладкая кожа, мягкая. И эта ямка на горле, в которой бьется пульс. И сцепленные ладони… и запястья с темным рисунком вен, подступивших близко к коже. – Я знаю, что он человек, сволочь, но человек. А человек, даже самый одаренный, не управился бы с истинным пламенем. Надо остановиться, пока не поздно. …не следует недооценивать Шеффолка, пусть и нюх у него по-человечески слабый. – Сделать бомбы – мало. Их нужно настроить. Синхронизировать с кристаллом. Человек на такое физически не способен. А тот сумасшедший, который согласился помогать Шеффолку, он ведь понимал, что именно затевает. И не удивлюсь, если сам подсказал… понимаешь? Кивок. – И я должен найти заряды. Или кристалл. – С чего ты решил, что они здесь? – А где еще, Таннис? Мой дядя ошибался, когда говорил, что обыск ничего не даст. Шеффолк-холл – самое надежное место, которое только можно себе вообразить. Он древний и закрытый. Герцогиня давным-давно никого не принимает, но статус ее сам по себе защита от… излишне любопытных. Таннис кивнула и тихо сказала: – Она ненормальная. – Кто? – Герцогиня. Ты знаешь, что она посадила в клетку своего мужа… Она обняла себя за плечи. – В ее комнате полно мертвых роз. И еще она только белые платья носит, вроде свадебного… это как траур… она его убила, и все равно траур… Если Освальд тебя найдет, он… пожалуйста, Кейрен, уходи. Пусть все… идет. Я уговорю его остановиться. Он же не сумасшедший, он просто запутался и… – Таннис! – Кейрен прижал палец к губам. – Надеюсь, в твоем шкафу хватит места? По коридору не шли – крались, то и дело останавливаясь, прислушиваясь к темноте. И кто бы это ни был, но явился он не вовремя. – Тише, девочка. Ты вернешься в постель, и… если вдруг начнут вопросы задавать, просто плачь. В твоем положении плакать естественно… и не бойся, все у нас будет хорошо. Ее шкаф был забит старыми шубами. И Кейрен зажал нос, чтобы не расчихаться от пыли. Он зарылся в древние ветхие меха, осознавая, что все-таки появление его в Шеффолк-холле сродни безумству. И все-таки… Дверь отворилась почти беззвучно. – Таннис? Ты не спишь? – тоненький старушечий голосок. И следом мягкое, вкрадчивое: – И что вы делаете здесь, тетушка. Запах плесени и земли пробивается сквозь пыль. И ярость клокочет в горле. |