Онлайн книга «Механическое сердце. Черный принц»
|
Раскрытая ладонь Короля уперлась в стену, точно желая эту стену подвинуть. – И да, если говорить о ситуации в целом, то бойня мне не нужна. Я, знаешь ли, только-только начал от жизни удовольствие получать. Поэтому было бы как-то вот… нерационально самому избавлять себя от тех, кто способен предотвратить взрывы. Достаточно веская причина? В сумме – да. По отдельности… на каждую озвученную можно найти довод… и да, Брокк лучший, но далеко не единственный. Инголф? За ним стоит род, который пусть и осознает правильность решения, но обиду затаит. Олаф… тихий безумец, влюбленный в пламя, правда, кажется, в сердце его появился кто-то кроме огня, и пламя ревнует… Риг… …обещанная встреча. И задумчивость Брокка не ускользает от королевского взгляда. – Вижу, ты готов назвать имя? – Да. – Доказательства? – Откуда? – Ниоткуда, – согласился Король, и пальцы выписали по стене узоры. – Я не уверен, что не ошибся. – Но меж тем… – Инстинкты. – Брокк смял платок и спрятал в рукаве. – Мне не так давно говорили, что инстинктам стоит доверять… …хватит ли этого доверия, чтобы обречь Рига на смерть? – Снова выбор, да, мастер? Не переживай, я не намерен вот так и сразу избавляться от этой фигуры. Вам же, если не ошибаюсь, пора. Время, спрятанное в стальном корпусе часов, меж шестеренок и пружин, вновь обмануло Брокка. Ему казалось, что времени прошло изрядно, но королевские часы не лгали. Полчаса. И Кэри, если Брокк правильно помнил лабиринт королевского дворца, рядом. – Присягу принесут все и сегодня. – Король толкнул дверь и посторонился. – Прошу, мастер. …запах молока и младенца, нянек. Металла. Его высочество не оставят без охраны, пусть бы он, завернутый в кружево, не понимает, сколь важен. – Нет. – Брокк отступил от двери. – Прошу прощения, но я не войду… …потому что чернота бального зала до сих пор давит на виски. И пить хочется, невыносимо просто-таки хочется пить. Король ждет объяснений. Зол? Скорее насторожен и, значит, все-таки доверяет. – Я очень… странно себя чувствую. Кивок. За дверью пятерка нюхачей как минимум. И королевские алхимики. И охрана, наверняка охрана есть, но Брокк не желает рисковать. Ведь можно иначе. Преклонить колени, оставаясь за чертой порога, над которой повисает кружево силового полога. Его плетение почти совершенно, и эта малость, «почти», мешает сосредоточиться. – Я, Брокк, райгрэ рода Белого Никеля, говоря за себя, род свой и со-родичей… …слова, которые он однажды произносил, не в коридоре королевского дворца, но в малом тронном зале, под перекрещенными взглядами… друзей? Врагов? Здесь легче. И слова его слышны там, по другую сторону завесы. Свидетелей достаточно, но… примет ли Король подобную присягу? Молчит. – …обещаюсь и клянусь жилой первозданной, железом в крови своей, в том, что хочу и должен своему истинному и природному всемилостивейшему великому государю и законному его величества престола наследнику… Светлые глаза, яркие, и темная россыпь родинок кажется чужеродной на бледном детском личике. – …верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови, и все к высокому его величества самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять… Выдох. И ноющая боль в груди. Достаточно ли? – Я и мой сын принимаем твою присягу. Достаточно. И протянутая рука – еще один знак высочайшего доверия… – Не смею вас больше задерживать, мастер… – Молчаливый вопрос в глазах Короля. И собственное обещание, сдержать которое придется. – Завтра. Дрожит натянутый нерв материнской жилы. Слышит ли ее Король? Несомненно. Но хватит ли у него сил ее подчинить? …и захочет ли он… Нельзя не верить своему Королю, вот только верить не получается. И Брокк отступает, он уходит обманчиво пустыми коридорами, почти бежит, стараясь отрешиться от голоса геральдических рожков. – Мастер! – Женщина в костюме черного ворона выступает из тени колонны. Черное платье и короткий черный плащ без рукавов. Черные кружевные перчатки на белых руках. Черный воротник и черная маска… от вида черноты мутит. – Возьмите, мастер. – Она протягивает бокал, к счастью, не черный. – Лэрдис? – Мне показалось, тебе хочется пить. – Что там? – Возьми, станет легче. – За маской бледное лицо, ненапудренное, и оттого ли, или же из-за чрезмерно яркого света, выглядящее старым. А пить и вправду хочется безумно. – Пей! – Она смотрит, считая глотки… …вода имеет кислый вкус, и кислота эта остается во рту, странным образом усмиряя жажду. Дышать и то становится легче. – Перчатки должны были тебя защитить. – Лэрдис принимает пустой бокал, вертит в тонких пальцах, а затем пальцы разжимаются, и бокал падает на каменный пол. Звенит стекло. – С другой стороны, если бы не эта твоя привычка… знаешь, я ведь давно тебя ищу. – Что происходит? Хриплый голос, надсаженный. – Сейчас? Мы разговариваем. Чуть раньше я спасла тебе жизнь. А еще немного раньше ты едва с нею не расстался. И это было бы весьма печально как для меня, так и для моего друга. Он, знаешь ли, очень на тебя рассчитывает. Кэри. И дурнота ее внезапная. – Ты… – Тише. – Лэрдис делает шаг назад и прижимает кружевной палец к губам. – Ты же не хочешь, чтобы наши дела стали достоянием общественности? Более того… ты же понимаешь, что твоей жене… понадобится помощь. Кружевной воротник хрустит в железной руке, а кожа мнется беззвучно. Маска падает, прикрывая осколки бокала. Лэрдис пятится. Она отступает, вцепившись в его руку, и пальцы царапают ткань, не способные за нее зацепиться. Она хрипит, хватает воздух бледными губами. Поднимается на цыпочки. Бледнеет. И все равно улыбается. – За что? – Брокк ослабляет хватку, хотя больше всего его тянет вырвать ей горло. – Осторожней. Если убьешь меня, умрет и она. Мы же этого не хотим. Улыбка. И смех, больной, захлебывающийся. Хриплый. |