Онлайн книга «Механическое сердце. Черный принц»
|
– А еще я потерялась… – И нашлись. Я отправил записку вашему мужу. – Спасибо. – Пожалуйста. Странно думать, что Оден мог бы стать ее мужем. И Кэри искоса разглядывала его. Красивый? Пожалуй. И еще сильный. Надежный. Спокойный… и наверное, очень и очень хороший, но чтобы мужем… – О чем думаете? – Обо всем сразу. – Она наклонилась и смахнула снег с морды борзой. – О том, как бы оно было, если бы… – Мы поженились? – Да. – Пожалуй, мы стали бы друзьями. – Сняв китель, он набросил на плечи Кэри. – Не возражайте. Мне перед вашим мужем отчитываться. Не возражает. Темная шерсть пахнет Оденом, и запах этот, приятный, но чужой. – А в остальном… боюсь, мы оба причиняли бы друг другу боль, сами того не желая. – Потому что вы любите свою жену? – Да. – А я – мужа. – Кэри еще никому в этом не признавалась. И сказав, вздохнула с облегчением. Так и есть. Любит. Вечно хмурого. Задумчивого. И раздраженного, когда у него что-то там не выходит. Неуверенного в себе. Гениального. Сонного под вечер, особенно когда вечер поздний, а накануне он в очередной раз засиделся… – Тогда вам повезло, – очень серьезно ответил Оден. Кэри знает. – А… ваша жена? – К счастью, ее положение – хороший предлог, чтобы не появляться при дворе. Она тоже… не любит подобного рода мероприятий. …а здесь не любят ее, полукровку. И эта взаимная нелюбовь уже устоялась, сделалась привычной и не особо досаждает обеим сторонам. – За Перевалом все иначе. – Оден раскрыл ладонь, и снежинки садились на нее, таяли, оставляя на коже россыпь капель. – Вы же знаете. – Да, наверное… О чем с ним еще разговаривать? Хороший и чужой… и то, что чужой – важнее. Но и молчать с Оденом вполне удобно, вот только время идет-идет, а Брокк не появляется. И нехорошо как-то… …что подумают о них двоих? …наедине с посторонним… нет, Брокк сам сказал, что Оден… и все-таки… если вернуться, то… – Не думайте о всякой ерунде, Кэри. – Он поднялся и подал руку. – Поверьте, что бы вы ни делали, всегда найдется кто-то, кто увидит скрытый смысл в ваших поступках. Идемте, поищем вашего мужа. Но если станет дурно, говорите. И снова свет. Воздух густой, тяжелый. Нервные переливы скрипки, которые заставляют Кэри вздрагивать и цепляться за руку спутника. Маски вьются, как вороны. Черные… откуда столько черноты? Они кружат, кланяются, что-то говорят Одену, и тот отвечает, пока еще спокойно, но Кэри чувствует, как он напрягается. Злится. Сдерживает злость. А круг воронья рассыпается, позволяя сделать еще несколько шагов. – Выпейте. – Оден протягивает бокал на длинной ножке. – Вам все-таки необходимо взбодриться. Наверное. Невыносимо кружится голова, и все-таки она упадет в обморок. Странно, прежде подобного с Кэри не случалось. И она пьет, глотает жадно, изнывая от жажды, не чувствуя вкуса. И глаза Одена темнеют. Упасть ей не позволили. И подхватили на руки. – Я сама… – Конечно, но как только мы отсюда выйдем… …вороны-вороны… …иссиня-черные перья и уродливые маски… …короткие плащи будто крылья… музыка играет так громко, пусть замолчат скрипки! Кэри не желает слышать их. Она потерялась в стае воронья, и домой… очень нужно домой… ее мутит, а еще голова раскалывается. …и зеркала вокруг. Зеркала повторяют каждое ее движение, и яркая вышивка, белым по белому, ослепляет. Даже закрыв глаза, Кэри не избавляется от головокружения. Пух летает. Перья. Белые-белые… и черные… вороны опасны… – Дурно стало, – такой далекий и знакомый голос, ему Кэри доверяет, потому что вороны его боятся. И пока Оден рядом, не посмеют приблизиться. – Из-за духоты… Брокк… …он просил не отходить, а Кэри потерялась. – Кэри, вы меня слышите? …едкая вонь заставляет открыть глаза, несмотря на то что веки отяжелели. – Вы горите. – Рука Одена лежит на лбу, она чувствует эту руку, удивительно холодную и при том тяжелую. Еще немного, и голову раздавят. – Жарко. Говорить еще тяжелее, чем дышать. – Кэри… – Брокк нашелся. Как хорошо, что он нашелся! И теперь Кэри его не отпустит. – И не надо отпускать, держись за меня. Птицелов. А Кэри – белая цапля… и шелк скользкий, она не знала, что шелк бывает настолько скользким, а еще в нем очень-очень жарко. – Что с ней? Кто-то другой оттесняет Брокка. Этот другой высок и черен, не ворон, нет, у воронов другие лица, и не лица – маски, которые остроклювы и опасны. – Нервное переутомление. – Этот другой трогает лицо Кэри. Его пальцы жестоки, и Кэри пытается увернуться от них. – Леди необходим отдых… …домой. Ей нужно домой, где нет ни скрипок, ни огней, ни воронья. – Скоро, – обещает Брокк. – Скоро отправимся… Тот, другой, с жестокими пальцами, заставляет Кэри открыть рот, он вливает горькие капли, но их горечь унимает жажду. Ее несут. Хорошо, как в колыбели… и родной запах успокаивает. – Кэри… Она бы ответила, но не может говорить… или не хочет… спать вот – хочет и сильно… пусть и эта комната – не дом, но в ней нет яркого света, камин и тот погас. Хорошо. – Послушай меня, Кэри. – Брокк не отпускает ее руку, а может, и наоборот, Кэри за него держится. – Сейчас мне нужно уйти, но я вернусь. Полчаса, и мы отправимся домой. Ей все равно. Лишь бы не было яркого света и воронов. – У двери будет охрана… …он что-то еще говорил, но Кэри уже не слушала. Пускай охрана… пускай дверь… пускай он поскорее возвращается, потому что снова ночь, а ночью ей без него одиноко. И, кажется, он обещал… обещания – те же слова, но Брокк сдержит… Но все-таки Кэри заснула. И во сне ее открылась дверь, впуская черных воронов. Склонившись над Кэри, они набросили на нее черный плащ и маску сменили. Кэри не хочет быть вороном. Маска тяжелая… а плащ и вовсе душит. Кэри пытается снять его, мечется по кровати, но ее крылья неподъемны. Это потому, что она, Кэри, уже не цапля – ворон. |