Онлайн книга «Механическое сердце. Искры гаснущих жил»
|
Она запуталась в лентах и едва ли не с раздражением содрала шляпку. – Я выгляжу глупо, да? – тихо спросила Кэри. – Скорее забавно. Дита может позволить себе говорить правду. – Я… думала, что вы… и мой муж… – Она запнулась и замерла, касаясь кончиками пальцев нижней губы. – Любовники? – Да. – Когда-то это утверждение соответствовало истине. Но… вы видите, во что я превратилась. – Вы больны, – не вопрос, но утверждение, и точеные ноздри раздуваются. Что она чует? Запах болезни, несомненно. И гниющей плоти – язвы на ногах зачесались… – Мне осталось недолго. Но Кэри упрямо мотнула головой: – Вам нужен врач и… – Девочка, у меня были лучшие врачи. – И ничего нельзя сделать? Дита покачала головой. А Кэри нахмурилась еще больше. – Плохо. – Она сжала ручки. – Ему будет не хватать вас… он ведь часто здесь бывает. – Да. Тебя это злит? – Нисколько. Ложь. И правда. Она сама не понимает, что ей думать. – Раньше, – призналась Кэри. – Я… знаю, что многие мужчины заводят любовниц… и что надо делать вид, будто бы ты и не догадываешься… и так принято. Правила, которые напрочь лишены смысла. А она их нарушила и теперь, выглянув за границу, чувствует себя неуютно. – И я не собиралась вам мешать… Я приехала попросить совета. – Кэри замолчала и, подняв взгляд, заговорила тише, спокойней: – Видите ли… мне сообщили, что ваша связь с… моим мужем длится несколько лет. И я подумала, что вы, наверное, хорошо его знаете. – Смею надеяться. Вернулась сиделка, и Кэри замолчала. Она настороженно наблюдала, как миссис Сэвидж с обычной своей неторопливостью расставляет фарфоровые пары и, задумавшись о своем, привычно вытирает блюдца о белоснежный фартук. Баюкает в широкой ладони молочник. И наливает молоко на самое донышко. Приподнимает полотняные юбки куклы, согревавшей заварочный чайник, и, наклонившись к носику, вдыхает пар, убеждается, что время пришло. Заварку льет бережно, бормоча что-то под нос… Ее действия сродни колдовству. Завораживает. И когда миссис Сэвидж отступает, забрав с собой столик на колесиках, Кэри не сразу вспоминает, о чем хотела поговорить. – Она странная. – Дита позволила себе улыбку. Надо же, теперь, когда боль отступила, ей хотелось улыбаться, пусть и не Брокку, но этой девочке, которая изо всех сил притворялась взрослой. – Немного. Так значит, вам нужен совет? В желтых нечеловеческих – все-таки псы лишь внешне похожи на людей, но есть в них что-то жуткое – глазах мелькнуло смущение. – Да. – И какой же? Кэри из рода Лунного Железа осторожно отставила чашку. – Брокк… сказал, что нам следует стать друзьями. – Пальчики замерли над креманкой. – Друзьями? Дита с трудом сдержала улыбку. Господи, давно ей не было настолько весело! Упрямый мальчишка… друзьями… только ему подобное могло в голову прийти. – Да… это… немного… не знаю. – Глупо. – Думаете? – Знаю. Недоверие. И почти страх. Смущение. Надежда. В этой девочке много всего, и, пожалуй, Дитар рада, что им выпало свести знакомство. Да и нынешний день будет не таким скучным. – Пейте чай, не стоит обижать миссис Сэвидж. И попробуйте ее пирожные. Она страстно любит готовить, но мне почти ничего нельзя… …вернее, любая пища, включая овсянку, приготовленную на пару, комом ложится в желудке. – …а мисс Оливер вечно диету соблюдает. …сухопарая, с вытянутым лицом, черты которого раз и навсегда застыли в уродливой маске недовольства. Она зачесывает волосы гладко, прячет под форменный чепец, и белый фартук с красной вертикальной полосой носит гордо, словно знамя. Ей не понравится присутствие Кэри. Это вызывающе неприлично. Мисс Оливер крайне заботили приличия, и, быть может, поэтому к Дитар она относилась с брезгливой холодностью. Брокк разозлился бы, узнав, но… к чему ему лишние волнения? А Дитар лишь забавляет эта лицемерность. – Он вам нравится? – Дитар все-таки взяла чашку, откуда только силы взялись. Наклониться. И коснуться пальцами теплого фарфора. Поймать тонкую дужку ручки, витую и скользкую, с полосой полустертой позолоты. Поднять, удивляясь немалому весу крохотной, казалось бы, чашки. Поднести к губам, не расплескав. Вдохнуть аромат… чай пахнет вишневыми веточками. И выходит, что миссис Сэвидж вновь экспериментировала. По вечерам она добавляет в заварку цветы ромашки и чабреца, утверждая, что это способствует сну. И мисс Оливер, пробуя напиток, брезгливо поджимает губы, но при том не снисходит до беседы… а миссис Сэвидж обижается, однако эта обида не длится дольше нескольких секунд. Привычная жизнь маленького дома. – Нравится, – очень тихо произнесла Кэри. – Он… замечательный. Только упертый. И в себя не верит. – Как ты обо мне узнала? – Рассказали… подруги… не совсем подруги. – Она пробовала чай осторожно, точно опасалась, что миссис Сэвидж добавила в чашку мышьяку. – Мы встретились у Ворта… мисс Грай, она… – Все обо всех знает? – Да, – с облегчением выдохнула Кэри. – Она сказала, что вы… наверное, очень красивы… или знаете, как обращаться с мужчинами, если он вас так долго не бросает. И я подумала, что, быть может, вы расскажете мне о нем? Немного… – А его вы спросить не пробовали? Робкая улыбка. И признание: – Пробовала. Мы… как-то говорили и обо мне, и о нем. Он рассказывал о детстве… и еще много о чем… Вот значит как? Легкий укол ревности и тут же смех: к кому ты ревнуешь, Дита? К этой девочке, у которой только-только начинается жизнь? Твоя ведь почти иссякла, и как знать, что ждет тебя за чертой. Ад ли, как утверждает мисс Оливер, потрясая черным псалтырем и призывая покаяться, или же чистилище, в которое истово верит миссис Сэвидж. Но уж точно не огненная жила первозданная, куда возвращаются псы, чтобы однажды возродиться вновь. …пламя и кровь земли, так, кажется, говорил Брокк. А мисс Оливер крестится ему в спину и полагает отродьем Дьявола. – Но… я опасаюсь, что он не захочет говорить о Лэрдис. |