Онлайн книга «Полмира»
|
– Ну… можно и так сказать. Наверное. И он поглядел на нее исподлобья, и глаза его блестели в темноте. И снова этот взгляд. Жадный такой, словно он смотрит и не может насмотреться. А ведь она пыталась вырвать с корнем все эти надежды, и вот они снова расцвели, и снова все в ней всколыхнулось, сильней прежнего. Она сделала маленький шажок ему навстречу: – Прости меня. – Тебе не за что просить прощения. – Есть за что. За то, как я с тобой обращалась. На обратном пути. Ну и на пути туда тоже. Прости меня, Бранд. Я еще никогда не чувствовала себя такой виноватой. Я вообще никогда не чувствовала себя виноватой. Придется над этим поработать. Прости… я тебя тогда… неправильно поняла. Он молчала стоял. И ждал. И смотрел. И вообще, вообще никак не пытался помочь! Ну? Просто возьми и скажи это. Неужели это настолько трудно? Ты ж людей убивала! Ну! Скажи это! – Я перестала разговаривать с тобой… потому что… Как же трудно слова выговаривать, словно наковальни из колодца тащишь! – Я… мне… Словно по тонкому льду идешь, и не знаешь, выдержит ли лед следующий шаг или провалишься в полынью с концами. – В общем, мне… Она не сумела выговорить «ты мне нравишься». Даже под страхом смерти не сумела бы! И она крепко зажмурилась. – В общем, я хотела сказать, что… Ого! И она резко раскрыла глаза. Он дотронулся до ее щеки, кончики пальцев нежно погладили шрам. – Ты до меня дотронулся. Ну и глупость она сморозила! Она и раньше была большой мастерицей по этому делу, но тут что-то прямо на удивленье идиотское она сказанула! А то они оба не видят, что он до нее дотронулся. И самое главное, наверняка не просто так. Он отдернул руку: – Я думал… – Нет! – И она перехватила его руку и приложила обратно. – В смысле, да. Какие теплые у него пальцы. И она гладила его руку своей, прижимая ее к лицу, и это было… Боги. – Это ж мне не снится, нет? И он подошел чуть ближе, и видно было, как кадык дернулся – сглотнул. – Н-нет… И он смотрел на ее губы. Смотрел так, словно видел там что-то такое очень интересное, и она боялась до смерти, как никогда еще в жизни не боялась. – Что мы делаем? – пискнула она – со страху голос стал совсем тоненьким. – В смысле, понятно, что мы… да. Боги, а вот это ложь, она вообще не понимает, что происходит! Вот жалко, Скифр ее не научила любовному искусству! Ну или как это называется… – В смысле, понятно, что мы сейчас делаем, но ведь… И он нежно положил ей палец на губы: – Заткнись, Колючка. – Ладно, – выдохнула она и поняла, что уперлась ему в грудь рукой, словно желая оттолкнуть. Она ведь так привыкла отталкивать людей, особенно его, и она заставила себя согнуть руку и просто положить ладонь ему на грудь. Оставалось надеяться, он не заметит, как эта ладонь дрожит. И Бранд подошел поближе, и ей вдруг до смерти захотелось развернуться и убежать, а потом ее разобрал глупый смех, и она глупо булькнула горлом, не давая смеху вырваться, а потом его губы дотронулись до ее губ. Осторожно, очень нежно, в одном месте, в другом, и тут она поняла, что у нее открыты глаза. И она их быстренько закрыла. Еще б придумать, куда девать руки. Прям как деревянная она вся! А потом ее отпустило. Он ткнулся в нее носом, и ей стало немного щекотно. Он тихонько кашлянул, она тоже. И она прихватила его губу своими, потянула, обняла его за шею и прижала к себе, их зубы с клацаньем столкнулись, и они быстренько расцепились. Вот тебе и поцелуй. Совсем не похоже на то, как она себе это представляла, боги, сколько же раз она это себе представляла. А ей было очень, очень жарко. Может, от бега, но она же сколько бегала, а ни разу так жарко не было. Она открыла глаза – он смотрел на нее. Вот этим своим взглядом. И челка на лицо падает. Конечно, это был не первый ее поцелуй, но те ей казались детской игрой. А тут все иначе. Это как настоящий бой отличается от поединка на тренировочной площадке. – Ух, – выдавила она. – А это… приятно. И она отпустила его руку и ухватила его за рубашку, и притянула его к себе, и он улыбнулся уголком рта, и она улыбнулась в ответ… И тут за дверью загремели. – Рин, – пробормотал Бранд. И словно по команде, оба обратились в бегство. Дальше по коридору, как воришки, которых застали на месте преступления, потом они сталкивались боками на лестнице, хихикали, как два дурачка, влетели к нему в комнату, Бранд быстро захлопнул дверь и прислонился к ней спиной, словно ее дюжина разъяренных ванстерцев штурмовали. И они притаились в темноте, тяжело дыша. – Почему мы убежали? – прошептал он. – Не знаю, – шепнула она в ответ. – Думаешь, она нас слышит? – А вдруг? – ужаснулась Колючка. – Не знаю… – Значит, это твоя комната? Он вытянулся, улыбаясь, как король, только что одержавший победу на поле битвы. – Да. У меня есть своя комната. – Как и подобает такому герою, – сказала она и обошла ее кругом, внимательно разглядывая. Много времени это не заняло. В углу стояла кровать с тюфяком, укрытая старым, вытертым до ниток Брандовым одеялом, а в другом стоял, открытый, его рундук. И меч, который раньше принадлежал Одде, у стены. Все. Ну и голые доски пола и голые стены. И тени по углам. – Мебели не многовато? – Я еще не все купил… – Ты еще ничего не купил, – отозвалась она, снова разворачиваясь к нему. – Здесь, конечно, совсем не так, как во дворце Императрицы, извини уж. Она фыркнула: – Я зимовала под перевернутым кораблем с сорока мужиками. Думаю, я как-нибудь потерплю. Он смотрел на нее, не отрываясь. Она подошла поближе. Этот взгляд. Немного голодный. Немного испуганный. – Значит, останешься? – Сегодня у меня других дел нет… И они снова поцеловались – на этот раз крепче. Теперь уж она не волновалась ни из-за сестры Бранда, ни из-за своей матери, вообще ни из-за чего. Она думала только об этом. О поцелуе. Сначала. А потом обнаружилось, что есть и другие части тела… Она удивилась, что это уперлось в ее бедро, и пощупала, а когда сообразила, что это тычется ей в бедро, быстро отстранилась. Потому что почувствовала себя глупо. И испугалась. А еще ей было жарко, и накатило возбуждение, и она вообще не понимала, что чувствует. |