Онлайн книга «Нежные листья, ядовитые корни»
|
Из-под нижних ветвей, словно из-под широкой темно-зеленой юбки великанши, торчали ноги в потертых коричневых ботинках. На земле был виден след от тела. – Приволокла сюда, запихала под ель, – пробормотал Сергей. – Макар, приподнимай ветки. – Постарайся тело не сдвинуть. – Поучи меня еще. Они оба как будто забыли о Маше, но так ей было даже легче. – Сколько минут прошло с появления пацана, ты засек? – Три. «Три минуты? Всего лишь?» – Маш, вернись в отель, – попросил Сергей. Но она упрямо покачала головой. – Я должна ее увидеть. Сергей подавил вздох. – Макар, держи эти чертовы колючки. – Держу. Давай. Макар приподнял огромную, тяжело обвисшую нижнюю лапу, и их глазам открылось подобие шалаша в основании елового ствола. Землю здесь покрывал ковер из сухих ржавых игл. А на ковре, неловко вывернув левую руку, лежала женщина. На замшелой ветке над ней сверкнул солнечный луч. Маша взглянула на тело, и у нее подкосились ноги. – Серега, – предупреждающе крикнул Макар. – Обморок! Тот обернулся, не успев подлезть к стволу. – Черт, Маша! – Все нормально, – проговорила она. – Никакого обморока. Просто это не Мотя. Несколько секунд Бабкин, словно не понимая смысла ее слов, смотрел на побледневшую жену, а потом обернулся к телу. – Ну да, вижу. Это… – Лосина, – подтвердила она. – Анжела Лосина. Макар присвистнул от удивления. – Вот так номер… – пробормотал Бабкин. – А Губанова тогда где? – Будем надеяться, не лежит под соседним деревом, – цинично заметил Макар. – Хотя такой маскировочный шатер тут один. Серега, что у нее? – Черепно-мозговая, насколько могу судить. Факт смерти зафиксирован… – Бабкин взглянул на часы, одновременно прижимая пальцы к шее. И вдруг дернулся: – Мать твою! Маша с Илюшиным подскочили. – Что? Что такое? – Пульс есть! Маша, быстро за врачом! Быстро! 2 Когда «скорая», увозящая Анжелу, скрылась за поворотом, Бабкин отвел Машу с Макаром от столпившихся перед входом озабоченных посетителей и предупредил: – У нас еще около пяти минут. – До чего? – живо спросил Илюшин. – До приезда полиции. Подстанция «скорой» здесь в два раза ближе. – Опять Викентьева пришлют? – Понятия не имею. Но предлагаю распорядиться этим временем с толком. Маш, Губанова точно сказала, что знает, кто убийца? Маша вспомнила их короткий телефонный разговор. – Она сказала, что знает, кто это сделал! Я решила, что речь о смерти Рогозиной. – М-да, вариантов для толкования немного. Илюшин отступил на шаг и уставился на крышу отеля, словно ожидал увидеть Мотю на карнизе. «А может, и в самом деле ожидает», – подумала Маша и тоже стала смотреть вверх. Бабкин отчетливо хмыкнул. – Вы что, надеетесь на фейерверк? Или что Губанова свалится вам на головы? – Второе я бы не исключал. – Макар! – Хотя и маловероятно, – успокоил Машу Илюшин. – Да уж вряд ли Зинчук потащит ее на крышу! – Потащить не потащит, а заманить может, – возразил Макар. – Губанова тугодум. И доверчивая, как щенок. – А Анжелу-то за что? – тихо спросила Маша. Лосина не была ни тугодумом, ни доверчивой. Зачем она пошла в парк? – У меня пока только одно предположение, – Макар потер шею. – Она тоже догадалась, кто убил Рогозину. И решилась на встречу. – Господи, зачем? – Маша, я не господь бог, к сожалению. Шантаж как самая очевидная версия годится? Маша кивнула. Да, шантаж годился. Анжела всегда была неразборчива в выборе средств. Но решиться шантажировать женщину, только что зверски убившую другую?! – Все обо всем догадываются, кроме нас, – зло буркнул Бабкин. – Как ты и предсказывал, Зинчук начала расправляться с остальными. Маша взглянула на Илюшина. Предсказывал? Когда? Ей еще меньше, чем прежде, верилось, что Юлька способна на такое. Отомстить Рогозиной – возможно. Но убивать всех, кто издевался над ней? – Следующие на очереди – Коваль с Савушкиной, – сказал Макар. – Надо их предупредить, что до Лосиной она уже добралась. – Нет! Нам надо найти Мотю! Маша схватила мужа за рукав. Сейчас ей было наплевать на Сову и Кувалду, вместе и по отдельности. Бабкин почесал в затылке. – Давайте-ка для начала еще раз в ее номере проверим, – предложил Илюшин. – Согласен. Может, она давно вернулась и хрустит орешками, не подозревая, что тут происходит. Его слова вызвали в Машиной памяти отзвук какого-то воспоминания. Она прижала холодную ладонь к виску, пытаясь вытянуть его на поверхность. – Как ты сказал, Сережа? Муж непонимающе взглянул на нее. – В номер, говорю, надо подняться… – Нет-нет, другое! – Может, Губанова вернулась. И хрустит, скажем, орешками. Или чипсами… Бабкин не мог взять в толк, что Маша хочет от него. Она так изменилась в лице, словно собиралась обидеться за Губанову. Но пока они с Илюшиным расспрашивали Матильду, она все время что-то жевала. Он не хотел сказать ничего дурного в ее адрес… – Орешками? – переспросила Маша. – Орешками?! И стремглав кинулась в отель. Служащая спа-комплекса, в чью задачу входило выдавать полотенца и следить, чтобы их не стащили, с изумлением наблюдала, как мимо нее промчалась женщина в куртке и длинном зеленом шарфе. А за ней – двое мужчин. В первые секунды она онемела от такой наглости. – Эй! Эй! Вы что, очумели?! Стоять! Туда нельзя! Но Маша уже была у бассейна. Она пролетела вдоль чаши, где лениво бултыхалась парочка купальщиц, и рванула прямиком к сауне. За ее спиной раздался топот: Илюшин с Сергеем догоняли, оскальзываясь на мокром кафеле. – Хулиганы! – надрывался где-то сзади возмущенный женский голос. – Охрана! Охрана! Две одинаковых двери на мгновение заставили Машу затормозить. Где они сидели в то утро? – Да какая разница! Маша рванула на себя ближайшую дверь и влетела внутрь. В сухом жару на деревянной скамье белела одинокая фигура, завернутая в простыню. Время от времени фигура гулко всхлипывала. |