Онлайн книга «Нежные листья, ядовитые корни»
|
– Почему я? – Потому что ты толстый и красивый парниша. – Иди к черту! – так же тихо огрызнулся Бабкин. – У меня силы на исходе, а ты предлагаешь мне светиться и лучиться перед… Он хотел закончить грубо – «перед какой-то квашней», но тут дверь открылась, и Сергей поперхнулся на полуслове. Перед ними стояла кустодиевская красавица. Розовощекая, с блестящими глазами и атласной кожей. Увидев их, красавица всхлипнула. Из уголка глаза выкатилась большая жемчужная слеза. – Я не хотела ничего плохого! Честное слово! 5 – Когда мы ее успокоили, она согласилась рассказать про Шверник, – сказал Илюшин. – Собственно, истории как таковой тут и нет. Белла в то время жила в Италии. И решила, насмотревшись на фотографии прекрасного поместья Рогозиной, съездить к ней повидаться. Бывшие одноклассницы, дым отечества, чужбина… Он так точно изобразил напыщенную интонацию Беллы, что Маша засмеялась. – Списываться заранее дамочка с ней не стала, решила сделать сюрприз. И вот в прекрасный весенний день подкатывает к поместью, заранее узнав из блога Рогозиной, что хозяйка точно будет дома. Звонит в ворота. Долго звонит. Слышит какие-то щелчки, то есть ее со всей определенностью видят и разглядывают. Однако ворота никто не открывает! «Она хочет немного подшутить надо мной!» – думает Белла. Но тут внезапно налетает туча, начинается проливной дождь, и то, что сначала казалось шуткой, уже выглядит как издевательство. Простое гостеприимство требует впустить вымокшего и окоченевшего гостя хотя бы под навес. Увы, двери так и не распахнулись перед жестоко оскорбленной Беллой. – А Мотя откуда об этом узнала? – Они в то время пытались организовать маленький бизнес и были в хороших отношениях. Белла пожаловалась в своем блоге, открыв запись лишь нескольким близким людям, включая Губанову. Но потом спохватилась, что вся эта история выставляет ее в еще более глупом свете, чем Рогозину, и удалила. – Могу себе представить, какой это был удар по самолюбию Шверник, – задумчиво сказала Маша. – Как будто ты нищенка, просящая подаяние. А Рогозина потом как-нибудь объяснила свое поведение? – Обе сделали вид, что ничего не произошло. А теперь – внимание! – вопрос знатокам: какой вывод мы делаем из этой незамысловатой истории? Маша немного подумала: – Что нужно всегда заранее предупреждать о визите? – Нет. Основной вывод такой: Белла Шверник жила в Италии в то же время, что и Рогозина. Вскоре после того случая Светлана переехала в другую страну, но некоторое время они крутились на Апеннинском полуострове вместе. О том, что именно произошло тогда, мы знаем только с ее слов. Бабкин даже привстал. – Хочешь сказать, вся история с поместьем может быть выдумкой от начала до конца? – Хочу сказать, что если Шверник на самом деле впустили в дом, то о дальнейших событиях от второго участника мы уже не узнаем. Солнце, скользнувшее в окно, начисто сбрило белым лезвием тени на полу. В его беспощадном свете стали видны все морщинки старого линолеума, старательно притворявшегося паркетом. – У Зинчук – волосы, – глуховато проговорил Бабкин, уткнувшись носом в диван. – У Липецкой – больница. У Шверник – Италия, у Лосиной – уволенная мать. Кто остался? – Стриж и Матильда. Ну и Кувалда с Совой. Илюшин поднял указательный палец: – Да! Совсем забыл о них. Именно эти двое пытались подкупить девушку на ресепшене, чтобы она выдала им ключи от некоторых номеров. Включая твой, Мария. – Как вы об этом узнали? – ахнула Маша. – Подкупили девушку на ресепшене, – невозмутимо ответил Макар. Она схватилась за голову. Зинчук – одна из двух подруг?! Невозможно! Ей стало казаться, что еще чуть-чуть – и фигуры бывших одноклассниц полетят вокруг нее, как колода карт вокруг Алисы, и тогда она наконец-то проснется. – Неужели они собирались обыскивать номера? – Ну, четверо из вас привезли с собой общую фотографию класса, и теперь ни одна не может ее найти. Слишком маленькая вероятность совпадения. Кувалда побывала здесь? Рылась в ее сумке? Маша с отвращением обвела комнату взглядом. Скоро она начнет ненавидеть здесь все! – Подождите! – спохватилась она. – Но ведь ключей-то им не дали! – Мы не знаем, сколько попыток предприняли эти двое и к кому обратились еще, – разочаровал ее Макар. «Не говоря уже о том, – добавил он про себя, – что при необходимости замки на местных дверях открываются скрепкой». Бабкин наконец перевернулся лицом вверх. На небритой щеке отпечатался след от рифленой обивки дивана. – Мы провели блестящее расследование! – громко произнес он. – Утром нам было известно, что у Зинчук есть мотив для убийства. Теперь мы продвинулись куда дальше. Стало ясно, что мотив для убийства был у каждой из твоих одноклассниц! – Исключая Стриженову, – дотошно поправил Макар. Бабкин отмахнулся: – Наверняка ей тоже что-нибудь обрезали, а если не обрезали, то пришили! – И Матильду! – испугалась Маша. – Она тут вообще ни при чем. – Всего шесть человек осталось! – восхитился Сергей. – Плюс неизвестно где болтающаяся Зинчук. Бабкин хлопнул ладонью по дивану. – Предлагаю на этом расследование считать провалившимся, то есть закрытым. Все, братья и сестры: собираемся и валим отсюда. Красивая у тебя была версия, Макар. Но ни подтвердить, ни опровергнуть ее мы не можем. Он поднялся. Илюшин хотел что-то возразить, но ему помешал телефонный звонок. Звонил не Машин сотовый, а аппарат в номере. – Пиццу задерживают! – недовольно предположил Макар. Бабкин страдальчески закатил глаза. – Я когда-нибудь убью тебя этой пиццей! – Шестнадцатью ударами? – Замороженной? Тебе хватит и двух. Маша прервала их перепалку, сняв трубку. – Алло? Алло, я слушаю. – Маша, прости меня, пожалуйста, – сбивчиво забормотал женский голос. – Кто это? Мотя, ты? – Я-а-а… – Ты что там, ревешь? – подозрительно спросила Маша. В трубке зашмыгали носом. – Это я во всем виновата! – Мотя! – Прости меня! Я не хотела! Просто так получилось, а потом мне было стыдно, ужасно стыдно, и я не могла тебе признаться! Я подлая, это правда! – Подлая? Ты?! – Да! – Губанова! Ты там пьяна, что ли? |